Сторм скользнул к самому берегу. Все люди, высыпавшие на берег, были поглощены зрелищем дерущихся лошадей. Он еще раз взглянул на яростного Рейна, тихо опустил свои пузыри на воду и поплыл. Пузыри легко поддерживали его, а река, казавшаяся с берега такой ленивой, оказалась довольно быстрой, и его подхватило мощное течение.
Он еще слышал шум в воде и даже успел увидеть, как серо-крапчатый конь вылетел на берег и, прорвав цепь наездников, помчался к горам и свободе так быстро, что вряд ли за ним смогла бы угнаться хоть одна лошадь из этого лагеря. Затем река повернула и вся эта картина пропала из глаз.
Вдохновение и отчаяние дали ему силы добраться до реки и поплыть, но сейчас он мог только цепляться за скользкие пузыри и надеяться, что лагерь Квада не слишком далеко… Наступила ночь, с гор долетел холодный ветер, покрывая мурашками кожу на плечах и шее. Там, над вершинами, полыхали молнии, глухо и грозно ворчал гром. Сторм настороженно следил за уровнем воды, готовый повернуть к берегу при первых же признаках наводнения.
Голова у него была тяжелая, тело безвольно висело на мокрых пузырях. Сторм уже потерял чувство времени, и даже мысль, что он все-таки сумел переиграть Бистера, вызвала лишь короткую, быстро угасшую вспышку радости.
Ночь выдалась безлунная, и только тусклые далекие звезды временами проглядывали между клочьями туч, гонимых ветром. Сторм прижался щекой к скользкой поверхности пузыря и лениво подумал, что река несет его куда-то на юг. Он почувствовал, что им заинтересовались водяные крысы. Однако запах пришельца из другого мира явно не понравился грызунам, и они только плыли неподалеку от него, не делая попыток познакомиться поближе.
Появление водяных крыс напомнило Сторму, что в реках Арцора водятся и другие твари, покрупнее и поопаснее этих грызунов, и они могут оказаться не такими привередливыми. Он попытался работать ногами, стараясь не только подогнать свой медлительный «плот», но и попробовать управлять им. Следующий поворот реки вынес Сторма к настоящей плотине; течение нанесло сюда вырванных деревьев, кустов, веток и всяких обломков. Прежде чем Сторм успел сделать хоть что-нибудь, острая коряга пропорола одну из шкур и пузырь тут же превратился в мокрый лоскут. А течение продолжало тащить его прямо на ощетинившуюся сучьями запруду.
Он так и не мог вспомнить потом, каким чудом ему удалось проскочить, отделавшись только несколькими царапинами. Он сразу же повернул к берегу, прополз через песчаный нанос до мягкой травяной лужайки, вытянулся и уснул, вымотанный до предела.
Сквозь сон он услышал голоса.
— Несем его в лагерь!
— Это Сторм, землянин. Но как он здесь оказался?
— Мы его заметили, когда он был еще в реке…
Здесь было светло и уютно от пылающего костра и яркой лагерной лампы. Заботливые руки поддерживали его голову, и он глотал что-то теплое из прижатой к его губам чаше. Перед глазами у него все плыло в каком-то странном клубящимся тумане, и только одно лицо он видел более или менее ясно, может быть, потому, что именно этого человека он стремился увидеть. И Сторм заговорил с человеком, ради которого прилетел на Арцор, чтобы найти его и убить! Да, он прошел через весь космос, стремясь убить Бреда Квада, но сейчас эти мысли были от него так же далеки, как давняя битва в джунглях за три звездные системы отсюда.
— Беда… — сказал он, сам чувствуя, что это слово не выражает и половины того ужаса, о котором он хотел рассказать. — Долина в Пиках занята хиксами… Норби… Дьюмерой… Логан…
Его встряхнули, сначала осторожно, потом с грубоватой настойчивостью.
— Где… где Логан?!
И Сторм, уже проваливающийся в хоровод сновидений, с грустью ответил:
— На Земле… в земном саду.
16
Позже, когда Сторм немного пришел в себя и огляделся, он понял, что кое-какая информация у Бреда Квада уже была, и отряд ехал не вслепую. С ним долго беседовал Келзон, Офицер Мира, ехавший вместе с отрядом, человек со странно рассеянным, отсутствующим взглядом и компьютером вместо мозга. По его вопросам Сторм догадался, что он появился тут неспроста.
Сторму очень не хотелось высказывать свои догадки относительно Бистера. Понять его и поверить могли бы только бывшие сослуживцы, на своем опыте знавшие, что агенты врага могут принимать любые обличья. Но вряд ли можно было ожидать от человека, в глаза не видевшего хиксов, что он без всяких доказательств примет на веру, будто один из этих легендарных врагов живет рядом с ним неузнанный.
И он очень удивился, когда Келзон, с почти инквизиторской ловкостью вытащивший из него все его соображения по этому поводу, воспринял их безо всякого недоверия. Похоже, жители этой пограничной планеты легче могли представить себе существование подобной марионетки, чем недоверчивые по долгу службы офицеры разведки.
— Бистер, — задумчиво повторил Бред Квад, — Кол Бистер. Кто-нибудь знаком с ним?
— Он ехал из Порта загонщиком вместе со мной и Стормом, — сразу откликнулся Дорт Лансин. — Малыш очень похоже описал его. И я теперь тоже по-другому воспринимаю его. Я ведь слыхал о марионетках, когда был на службе. Кажется, в конце войны наши захватили двух таких; они были одеты в форму Конфедерации и пытались затеряться в тогдашней неразберихе. Вот мы и привыкли приглядываться к каждому, кого не знаем с детских лет. О Бистере я знаю только, что на нашем корабле его не было, с Патом он никогда раньше не работал и что он пропал неизвестно куда сразу после расчета. Все остальные из нашей группы, кроме его и Сторма отдыхали вместе.
— Ну что, ж, — подытожил Келзон, — разберемся, что мы считаем подозрительным. Бистер ненавидит землян и, как ты считаешь, боится тебя, потому что подозревает в тебе особые способности и не знает границ твоих возможностей. При этих условиях Бистер не решится убрать тебя своими руками. В конце концов, он один, а нас много, и самое позднее завтра мы будем там! Если Дьюмерой уйдет из деревни, мы по следам быстро его догоним. Но с хиксами, тем более располагающими оружием, о котором ты рассказал, нам связываться не по силам. Справиться с ними мог бы только корабль Патруля. Квад, вы в любом случае, сначала отправитесь к вашему сыну… а заодно разведаете, как там дела на Пиках. Я пойду с другой половиной отряда и постараюсь остановить этого Дьюмероя.
Они сделали так, как посоветовал Келзон. Доехав по берегу до лагеря Дьюмероя, они нашли его уже покинутым. Похоже, колонисты так и не оставили своей мысли найти и наказать норби и вернуть свои украденные стада. Здесь они разделились, и Бред Квад, взяв с собой пару объездчиков и Сторма в качестве проводника, отправился в горы.
Сторм ехал как в тумане. Он узнавал знакомые места, где в прошлый раз предполагал засады и ловушки, но это происходило как-то автоматически, помимо разума. Может, сказывалось остаточное действие парализатора или просто накопившейся усталости, но его сейчас ничто не задевало и не волновало. Он ехал рядом с Бредом Квадом и снова рассказывал о том, как он встретился с Логаном, как они скрывались от хиксов, как попали в пещерные сады и как неудачно встретились с ядовитой йорис. Но и ведя этот разговор, землянин был в каком-то полусонном состоянии. Он не заметил, что Квад все внимательнее и пристальнее приглядывается к нему.
Однако эта сонная одурь мгновенно развеялась, когда на них напали. Они вошли в узкую теснину, ведущую к пещере и вынуждены были ехать гуськом. На какие-то секунды раньше других Сторм заметил движение желто-красных рук и полосы голубых рогов на безволосой голове.
— Ахуу! — прозвучал боевой клич его народа и тут же воздух ущелья зазвенел от стрел, и словно из-под земли выскочили туземцы, одетые в доспехи из шкур йорис. На него обрушилось несколько ударов, чуть не выбивших его из седла, левая рука, парализованная удачным ударом, беспомощно повисла. Рослый туземец подскочил к нему и схватил за пояс, пытаясь стащить с лошади, но Сторм встретил его отработанным ударом командос. Туземец потерял сознание, но так и не разжал рук и его вес стащил Сторма с седла. Они оба свалились на землю и закатились в небольшую ложбину между скал. Туземец несколько опамятовался и пытался своим длинным ножом достать горло Сторма. Землянин бешено отбивался здоровой рукой. Только то, что его первый удар все-таки сильно оглушил норби, спасло ему жизнь. Он поджал ноги, сильным толчком сбросил с себя туземца, перекатился через него и снова вырубил точным ударом. Он попытался подняться на ноги, но тут накатила болезненная слабость, голова закружилась как при ударе парализатора. Безвольно, словно лишенный костей, скользнул он за скалу и уже не почувствовал, как в плечо ему впилась зазубренная стрела Нитра.