Возможно кое-кто из колонистов, принятых кланами, тоже были посвящены в тайну воды. Может быть, даже Логан… Сторм невольно нахмурился, вспомнив о своем брате по матери, рожденном на Арцоре.
Полгода назад он, ветеран войны с хиксами, оставшийся бездомным после гибели Земли, приземлился на Арцоре. Он тогда и представления не имел, что где-то существует Логан Квад, или что Бред Квад, отец Логана, окажется для него не просто человеком, которого он поклялся убить, а чем-то неизмеримо большим. К счастью, Сторму не пришлось стать убийцей. Все вовремя разъяснилось и он обрел то, что было ему нужнее всего — новые корни, родину, семью.
Все хорошо, что хорошо кончается, но каждый новый день приносит новые заботы. Нельзя сказать, чтобы он был разочарован своей новой жизнью. На первый взгляд он вошел в эту жизнь, как бирюза в серебряную оправу в его браслете, изготовленном древними навахо. И все было бы хорошо, но его беспокоил Логан.
Большинству наездников для ощущения полноты жизни вполне хватало обычных дежурств на границах поместий. Там могла поджидать и встреча с хищной ящерицей йорис, и нападение горных племен Нитра и еще множество опасных и рискованных приключений. Но Логану этого было мало. Он мотался по поместью с недовольным видом, пока его снова не тянуло присоединиться к туземной охоте, или погостить в лагере норби, или просто побродить в горах.
Внимание Сторма привлек черный силуэт, внезапно появившийся в небе. Он вытянул губы, словно собирался свистнуть, но не издал ни звука. Черная тень плавной спиралью опускалась прямо к нему. Жеребец остановился сам, не дожидаясь команды наездника. Безупречно точным броском, свойственным его породе, Баку — большой африканский орел — приземлился на роговой шест, который Сторм приладил к седлу специально для него. Птица тяжело дышала. Она сидела, слегка наклонив голову набок, как бы в раздумье, и ее острые неподвижные глаза внимательно смотрели на Сторма. Это были мгновения полного контакта. Ученые много поработали, чтоб создать эту связь между птицей и человеком — нужно было подобрать человека с определенными способностями и обучить его, подобрать и обучить птицу, научить их работать вместе, одной командой — и в результате их усилий получился необычный, но очень действенный разведотряд. Но сейчас враги были побеждены, и в подобном оружии нужды не было, а ученые, создавшие его, сгорели вместе с землей. Но союз существовал, и здесь, на Арцоре, он работал не хуже, чем на других мирах, где пришлось побывать диверсионной группе из человека, птицы и животных.
Сторм произнес несколько ласковых слов на языке, который на всем Арцоре хорошо знал только он один.
— Нам с тобой здесь совсем неплохо, — добавил он уже на обычном языке.
Баку ответил негромким горловым звуком и в знак согласия щелкнул клювом. Он успокоился и поудобнее устроился на шесте. Как ни любил он полет в бескрайнем небе, но сейчас явно не желал лезть в раскаленную печку близящегося полудня. Как только они приедут в лагерь, он тут же найдет себе какую-нибудь нору попрохладнее.
Жеребец по кличке Рейн снова пошел рысью. Он уже привык возить Баку и давно признал, что животные, привезенные издалека, не могут равняться с ним в выносливости и скорости передвижения. Неожиданно он пронзительно заржал. Но и без его предупреждения Остин уже заметил знакомые приметы. Невысокий холм, проход, прорубленный в колючем кустарнике, — и они окажутся в лагере, где последние десять дней должен дежурить Логан.
Но почему-то Сторм очень сомневался, что сейчас найдет его там.
Лагерь этот не строили, под него приспособили пещеру у подножия холма. По примеру туземцев колонисты, разводившие на равнинах фравнов или лошадей, в жаркую пору искали убежища в прохладной глубине земли. Кондиционеры, позволявшие жить в домах поселков и поместий, были слишком сложны и дороги, чтобы таскать их в полевые лагеря.
— Хелло-о! — громко крикнул Сторм, предупреждая обитателей лагеря о своем приезде. Ведущий под землю дверной проем остался темным. С такого расстояния Сторм не мог разглядеть открыта дверь или закрыта. И у входа в стойло, где прятались от жары лошади, тоже никого не было.
Но через минуту красно-желтая фигура отделилась от красно-желтой земли насыпи, и на солнце блеснули шестидюймовые рога поджидавшего норби. Для туземцев в Арцоре закрученные рога на голом черепе были так же обычны, как для Сторма его густые черные волосы. Приветливый взмах руки — и Остин узнал Горгола, молодого воина из клана Шозонна. Сейчас он работал в лагере с маленьким табуном лошадей, с которым Сторм связывал определенные надежды на будущее.
Норби вышел из тени холма и подхватил под узды Рейна. Сторм легко соскользнул на землю. Смуглые пальцы землянина замелькали, складываясь в привычные знаки пальцевой речи.
— Ты здесь… что-то случилось? Логан?
Горгол был молод, он едва вышел из мальчишеского возраста, но уже вытянулся в полный рост. Его сухое, поджарое и мускулистое шестифутовое тело возвышалось над Стормом. Желтые глаза — вертикальный зрачок сузился в ниточку от яркого блеска солнца — избегали взгляда землянина. Но свободной рукой он сделал знак, означавший, что им нужно поговорить.
Голосовые связки землян и туземцев были так различны, что никакого общего языка выработать не удавалось. Но пальцевая речь все-таки давала возможность общаться. Знаток, а такими были почти все колонисты, мог выразить довольно много понятий быстрыми, почти неуловимыми движениями пальцев.
Остин с Баку, удобно устроившемся на его плече, вошел в пещеру. И хотя прохлада в подземелье была весьма относительна, даже этого хватило, чтоб вызвать вздох облегчения у залитого потом человека и одобрительный клекот орла.
Землянин немного постоял, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Он с первого взгляда понял, что предчувствия его не обманули. Если Логан и жил здесь, то теперь ушел, но отнюдь не за тем, чтоб с утра пораньше объехать стадо. Со всех четырех кроватей были сняты постели, по крайней мере, два последних дня никто не трогал плиту и посуду, а главное — Логан забрал все свое походное снаряжение.
Но зато здесь было кое-что другое — мешок из блестящей шкуры йорис, украшенный вышитой перьями фигуркой птицы цамле — крылатого тотема клана Горгола.
Это было походное снаряжение норби, и, насколько помнил Сторм, мешок этот должен был сейчас храниться в специальном сундуке в Центральной усадьбе, милях в пятидесяти вниз по реке.
Остин снял с плеча Баку и пристроил его на крепкий насест, прибитый к стене. Затем подошел к плите, отмерил в кофейник две порции молотого корня, заменявшего на Арцоре кофе, и поставил таймер на три минуты. Он слышал негромкое бормотание за спиной и понимал, что Горгол пытается таким образом привлечь его внимание.
Но он твердо решил дождаться, чтоб тот сам рассказал ему обо всем, без уговоров и расспросов. Ради этого стоило подождать.
Пока готовился «кофе», Остин повесил шляпу на крючок над койкой, расшнуровал ворот своей неизменной рубахи из шерсти фравна, стянул ее и с удовольствием почувствовал как испаряется влага с его разгоряченного тела, пока он достает свежую.
Когда землянин вышел из алькова, Горгол уже снял кофейник с плиты, налил в две чашки и сейчас крутил одну из них в руках, разглядывая с подчеркнутым вниманием, словно никогда раньше не видел.
Сторм присел на край койки, взял свою чашку и терпеливо ждал, что будет дальше. Горгол недовольно пнул свой походный мешок и начал делать знаки быстро, но отчетливо, чтоб землянин успел разобрать.
— Я ухожу — собирают всех Шозонна — Кротаг собирает.
Сторм отхлебнул немного горького бодрящего напитка. Глядя на его неторопливые движения, никто не догадался бы, какая буря мыслей поднялась в его голове. Почему вождь отзывает воинов, нанявшихся на выгодную работу? Великая Засуха — совсем неподходящее время для войны или большой охоты. Этим по традиции занимались в первые месяцы влажного сезона. Во время Великой Засухи все племена разбивались на маленькие семейные группы, и у каждой из них было свое убежище у тайного источника. Этот обычай свято соблюдался, что, собственно, и позволяло туземцам относительно спокойно переживать сухой сезон.