Этот норби был совсем не похож на воина: он не носил ни пояса с оружием, ни охотничьего ожерелья из зубов йорис. Его длинное костлявое тело покрывала странная рубаха, украшенная вплетенными в ткань черно-белыми перьями. Прямо на рубаху был накинут длинный свободный плащ, тоже расшитый перьями, золотисто-зелеными и блестящими. Рога его были выкрашены черной краской, а глубоко посаженные глаза — обведены широкими черными кругами, что придавало лицу жутковатый вид. На шее у него, на крепком шнурке, висел маленький черный барабанчик.
— Я вижу тебя, носящий имя Кротага, — просигналил Сторм вежливое приветствие.
— Я вижу тебя… чужак, — получил он в ответ.
Не слишком обнадеживающе, но приходилось смириться.
— Я вижу тебя, вызывающий небесные стрелы, — продолжал Остин. — Что за колья носишь ты в этой жизни?
Густая тишина повисла в палатке, только снаружи доносился дробный перестук лошадиных копыт. Барабанщик протянул к нему руки, но не для того, чтобы обменяться знаками. Он выставил перед собой раскрытые ладони и так долго и пристально смотрел в глаза Сторму, что у того уже не стало сил отвести взгляд. Как во сне, Сторм протянул свои руки и положил их на подставленные ладони. Так они и застыли ладонь к ладони, Сторм и туземный колдун. От своих предков-индейцев Сторм знал, что в мире существуют великие невидимые силы, и что если призвать их, они наделяют человека невероятными способностями и немалой властью. Нечто подобное он вызвал, когда освобождал пленников из лагеря диких Нитра. Но тогда это было близкое и понятное ему колдовство его народа. А здесь… Барабанщик тихонько запел и звуки непонятного языка вызвали в душе Сторма другие — полузабытые, древние:
Сторм не был поэтом, но слова эти были настоящими, они несли в себе власть и силу и пробуждали в его душе что-то глубоко скрытое.
Сторм вздрогнул и очнулся. Прямо перед ним было лицо; колдуна. Теперь он словно не замечал странного грима, просто мудрый старец смотрел на него темными, глубоко посаженными глазами. И в глазах этих светилось то же чувство, которое испытывал сейчас Сторм. Но контакт тут же исчез, и Остин снова стал самим собой — обычным колонистом, стоящим посреди большой палатки, приложив свои ладони к ладоням колдуна норби. Наконец колдун убрал руки.
— Мое имя Укурти, — просигналил он, — А ты из тех, кто может собирать тучи… младший брат.
— Нет, — резко ответил Сторм, всегда старавшийся держаться подальше от колдовства. — Ты ошибся, у меня нет дара. Но очень давно, в другом мире мой дед был Вызывающим Дождь, как и ты. Может, какая-то часть его дара перешла ко мне.
Укурти понимающе кивнул.
— Так и должно быть. Только так. Кому по силам такая ноша, тот берет на себя это бремя, и дело это добровольное. В хорошие времена нельзя ни на кого взваливать это без его согласия. Но сейчас надвигаются плохие времена. Тот, кто ушел отсюда на воздушной дороге, нарушил законы и моего и твоего народа. Он полетел в священную страну… даже я не могу сказать, сколько зла это может принести. Придется тебе взять на себя эту ношу, юный брат.
Остин склонил голову.
— Я принимаю эту ношу, ибо в том, что случилось, есть и моя вина. Я показал ему дорогу на Пики, хоть и не думал, что он решится на такое святотатство.
— Этот человек сам выбрал путь, с которого не возвращаются, — вмешался в разговор Кротаг. Он смотрел на Сторма удивленно и недовольно, словно обнаружил в нем что-то новое для себя.
— Это будем решать не мы, — спокойно уточнил Укурти.
— Если он останется в живых, ты, мой юный брат, должен будешь представить его старшим из твоего народа. Это мы возлагаем на тебя.
— Принимаю, — поклонился Сторм.
И тут из приемника на столе раздалось странное потрескивание. Логан схватил микрофон.
— Отвечайте! Прием! Отвечайте! Базовый лагерь на связи.
Сторм через всю комнату рванулся к столу и выхватил микрофон у Логана.
— Сторм слушает!..
— … видим спасательную шлюпку… Спускаемся… склоне горы, — прорвался сквозь разряды атмосферного электричества голос Вайдерса.
Сторм показал Логану глазами, тот кивнул и включил пеленгатор. Если Вайдерс не прервет связь, можно будет локализовать коптер.
— Это спасательная шлюпка! Она цела! Идем на посадку.
— Вайдерс!.. Вайдерс, не надо! — закричал Сторм, хоть прекрасно понимал, что теперь этого упрямца ничем не остановишь.
Логан знаками объяснил норби, что произошло.
— Значит, он нашел то, что искал, — задумчиво сказав Барабанщик. — Похоже, Обитатели Горных Вершин сжалились над ним. Посмотрим, что будет дальше.
Сторм не выпускал из рук микрофон и время от времени повторял вызов, но в приемнике слышался только треск помех. Неожиданно прорвалась четкая передача, и голос Вайдерса заполнил весь домик.
— Смотри, люк открыт! Значит они выжили! Смотри! — вдруг голос сорвался на высокий, резкий, как у норби, свист, в котором звучало и удивление и растущая тревога.
— Не может быть! Огонь стекает прямо с горы, а за ним… Смотри, смотри, вон они! Сторм, вы слышите?
— Слышу! — отозвался Сторм, пытаясь представить, что там сейчас происходит.
— Стреляй, стреляй же, черт возьми! Сними вон того!
— Вайдерс, на вас напали? Кто?..
— Слушайте, Сторм… нам не удержаться. Огонь подходит к коптеру… мы уходим. Попробуем укрыться в пещерах.
— Кто на вас напал? Что случилось?
Но из приемника больше не прозвучало ни слова.
— Небесный Барабанщик сказал свое слово, — просигналил Кротаг. — Нам больше не надо думать о том, который причинил зло.
— Но, может, они еще живы! — запротестовал Сторм. — Мы же не можем просто бросить их.
— Все уже решилось. — Ответ Кротага был так категоричен, что Сторм не решился настаивать.
— Укурти, — обратился он к колдуну, — ты сказал, что это моя ноша, и я ее принял. Как же я могу не удостовериться точно, чем все это кончилось?
И снова человек и норби смотрели в глаза друг другу, словно были одни в целом мире. И снова Сторм ощутил какой-то странный контакт, какого у него не бывало ни с людьми, ни даже со своей командой.
— Ты понял правильно: ноша эта твоя и ты еще не избавлен от нее. Инопланетникам нечего было делать на Священной земле, вот они и понесли наказание. Но я боюсь, что для тебя это не конец, а только начало дел. Дорога перед тобой открыта, ступай смело…
— Если мой брат пойдет по этой дороге, значит, и я должен идти с ним, — вмешался Логан.
Укурти повернулся и с явным уважением посмотрел на юношу.
— Не зря говорят, — просигналил он, — что когда боевые стрелы наложены на натянутую тетиву луков, брат должен встать плечом к плечу с братом. Если ты так решишь, то эта дорога будет и твоей, и никто, кроме Обитателей Высот, не может запретить тебе это.
— А что говорит твой барабан, — спросил Кротаг знаковой речью, чтобы колонисты тоже поняли его вопрос.
— Позволь им идти и делать что предназначено. Путь их долог и никто не предскажет, что их там ожидает. Пусть свершится то, что должно свершиться.
Колдун начал тихонько постукивать пальцами по туго натянутой коже барабана — странный властный ритм, от которого у Сторма по спине побежал неприятный холодок.
В темноте дверного проема показалась Сурра с горящими глазами и прижатыми к черепу ушами. Она чуть ли не на брюхе подползла к Сторму. А за ней — распушивший перья, негодующе клекочущий Баку. Последним в палатку вошел Горгол, медленно, словно полусонный, с широко открытыми застывшими глазами. Барабанщик ударил еще пару раз и оборвал заклинание.
— Вы все позваны и выбраны. Ноша этого долга возложена на вас. Идите. В добрый путь!
— Мы принимаем эту ношу, — согласился Сторм от имени своего разношерстного отряда.