Капли на стенах собирались в ленивые маслянистые ручейки, зловоние все усиливалось. Казалось, изменился сам воздух, превратившись в какой-то липкий и едкий туман.
Пока они не нашли никаких признаков, что кто-то прошел тут перед ними. Но скоро они наткнулись на лужу, в которую, похоже, собирались все грязные ручьи, и тут заметили что кто-то не так давно проложил тропинку по ее краю.
— Совсем недавно, — сказал Логан посмотрев на следы, — здесь кто-то шлепнулся и, конечно, по уши перемазался.
Остин осветил пол фонариком, и они увидели отчетливые отпечатки грязных сапог. Такой след мог оставить только инопланетник. Вайдерс? Или кто-то со спасательной шлюпки тоже угодил в эту ловушку?
— Он шел вниз, — сказал Логан, — и кто бы он не был, судя по следам, он не вернулся.
— А может, у него не было возможности вернуться? Но у нас есть гранаты, и мы можем пройти там, где не прошел он. Или не стоит соваться?
— Пошли, — быстро решил Логан. — С такими крошками, — продолжал он, подбрасывая на ладони гранату, — нас так просто не возьмешь.
Они двинулись дальше, внимательно оглядывая пол и стены, но так и не нашли новых следов того или тех, кто прошел здесь перед ними.
Сырость чувствовалась все сильнее, туман сгущался. Но если наверху эта влага казалась прохладной, то чем ниже они спускались, тем она становилась теплее и, кажется, еще противнее. Запахи были тяжелые, гнилостные и явно животного происхождения. Сторм отфыркивался не хуже Сурры.
Теперь тоннель уже не спускался, а шел ровно. Фонарик выхватил из темноты отверстие под аркой. Куда вел этот ход?
Когда они прошли в него, Сторм переключил фонарик на дальний свет и ему показалось, что он уловил отражение от стены далеко впереди. А прямо перед ними лежало огромное зеркало маслянистой воды, по которой плыли какие-то пятна, отливавшие радугой в свете фонаря.
Дорога, что привела их сюда, подходила прямо к воде и заканчивалась чем-то вроде пристани, явно неспроста здесь построенной. По ее краю через равные промежутки возвышались каменные тумбы, они словно ждали швартовов. Значит, по этой реке или озеру в старые времена кто-то плавал?
Они пошли вдоль пристани. Те же тумбы, та же мерзкая вонючая вода, лениво плещущаяся внизу. Конечно, Пещера Садов тоже была творением чужого разума и они там многого просто не поняли, но она была совсем другой, не такой враждебной. Сторму даже подумалось, что вовсе не создатели Садов спроектировали эти вонючие катакомбы в дебрях Синего района.
— Интересно, какие суда здесь причаливали? — внезапно спросил Логан. — И кто плавал на этих судах? Это место и сравнить нельзя с Пещерой Садов.
— Да, здесь все другое, — сказал Остин и добавил фразу на языке навахо.
— Что? — переспросил Логан.
— Я сказал, что в этом месте пахнет злым колдовством.
— Это точно! — тут же согласился Логан. — Ну, а куда мы пойдем теперь? Что-то эта речка не вызывает у меня желания поплавать.
Они дошли до конца пристани, светя фонариками над водой и пытаясь определить, где другой берег этого водоема. Но хотя справа и мелькали вроде бы какие-то тени, на берег это было не похоже.
Наконец Сторм направил фонарик на ту стену, через арку в которой они сюда попали. Там, между подножьем стены и водой, тянулось что-то вроде узенького пляжа. В стене что-то темнело, возможно, еще один проход, а может, просто тень от какого-то выступа. Это обещало что-то получше вонючей купели, даже если было просто проходом в другую пещеру. Чем больше приглядывался Остин к мутной воде, тем больше убеждался, что в ней может таиться любая дрянь.
Они спрыгнули с пристани и пошли вдоль пляжа. Тут и там на грубом песке валялись какие-то камни. А может, вовсе и не камни? Остин остановился и пнул один из них сапогом. Тот перевернулся и на землянина уставились пустые глазницы черепа. Закрученные рога сразу показали, что несчастный был норби. И, судя по состоянию костей, погиб он уже довольно давно.
— Во имя Семи Громов, что это?! — воскликнул Логан и, схватив Сторма за руку, направил фонарик в другую сторону. Там тоже белели кости.
Но какие кости! Остин даже не мог рассмотреть скелет, по-, тому что его загораживала гигантская голова. Наполовину затянутый песком череп с клыкастыми челюстями — ничего подобного он не видел ни на Арцоре, ни на других планетах.
— Три глаза! — взволнованно воскликнул Логан, и его голос жутко разнесся над спокойным озером. — Смотри, у него три глаза!
Он был прав. Два глаза были сильно сдвинуты к бокам, а посередине, прямо над выступом зубастых челюстей, красовался третий. Три глаза!
На земле когда-то тоже водились чудовища, их кости люди выкапывали и помещали в музеи. Возможно, скелет принадлежал одному из древних чудищ, водившихся на Арцоре задолго до появления разумной жизни.
Но Сторм не был в этом уверен. Что-то в трехглазой твари было чуждо всему миру Арцора.
— Вот, должно быть, было страшилище! — Логан опустился на колени и начал отгребать песок, стараясь прокопаться к зубам. Сторм тем временем внимательно осмотрел череп норби. Потом отломил один рог и поднес его к глазнице чудища, сравнивая состояние костей.
— Зачем это? — удивленно посмотрел на него Логан, прерывая свою работу.
Остин невнятно пробормотал что-то на языке навахо.
— Ты уж будь добр говорить как все люди! — раздраженно буркнул Логан.
— Я просто растерялся, — неохотно сказал Сторм. — Понимаешь, это совершенно невозможно.
— Да в чем дело?
— Вот смотри. Это череп норби, — показал Сторм. — Он сильно крошится от сырости и времени. А это туземец, явно принадлежащий к современной расе Арцора. А теперь сравни его с черепом трехглазого. Они совсем одинаковы, словно попали сюда одновременно. Но этого никак не может быть.
— А почему?
Тут Сторм рассказал ему про древних обитателей Земли и о том, что это чудище могло быть одним из древних обитателей Арцора, вымершим задолго до появления разумной жизни.
— А кости выглядят совсем не такими древними, — это ты хотел сказать? Может быть… А может, и норби — столь же древний вид, и они когда-то жили вместе?
— Может, и так. У каждой планеты своя история. Но тогда норби сохранили бы предания о таких тварях, и мы бы о них слышали.
— Равнинные норби всегда боялись Синего района, но, я думаю, не из-за того, что здесь водились такие твари. Норби — отважные охотники. Справляются же они чуть не голыми руками с гуганской птицей-убийцей и со всеми другими здешними милыми крошками вроде йорис?
— Ну и что из этого?
— Если эти твари были живы еще недавно, ну, скажем, сто или триста лет назад, то какие нибудь из них и до сих пор могут обитать в этих подземельях. А дикие норби об этом знают и специально сбрасывают им жертвы.
— Ты хочешь сказать, что где-то здесь и сейчас бродит такой красавец и поджидает очередных пленников? — спросил Логан, поднимаясь с колен и отряхивая руки. — Не такая уж приятная новость.
— Может, я и ошибаюсь, — заметил Сторм, но про себя решил смотреть в оба. Если такая туша выскочит неожиданно, тут и граната не поможет.
Они тихонько брели по пляжу, освещая фонариком каждое темное пятно и чутко прислушиваясь. Но слышен был только плеск воды и скрип песка под сапогами. Неподалеку от них в стене открылся темный проем. Но не успели они подойти к нему, как Логан снова схватил Сторма за руку и направил фонарик вверх.
— Фифгар! — выкрикнул он, и Остин сразу вспомнил эту горную птицу, питающуюся ягодами. — Но что он здесь делает?
— Похоже, показывает нам дорогу. — спокойно сказал Остин и перевел фонарик на темное пятно, из которого вылетела птица. Отверстие казалось глубже, чем узкие щели, которые они встречали раньше. Если птица и правду пролетела там, то это может оказаться сквозным тоннелем.
Птица покружилась в полоске света, словно нарочно привлекая внимание, а потом вернулась назад к своему проходу и уселась на краю, печально мяукая.
— Может, это выход? — нетерпеливо решил Логан.
— По-моему, стоит попробовать, — заметил Сторм. А про себя подумал, что проход, похоже, неширокий и вряд ли в нем поместится какая-нибудь трехглазая тварь. Там можно идти, не опасаясь, что кто-то подкрадется сзади, и не шарахаясь от каждого камня впереди. Остин повесил фонарик на шею, и они начали подъем.