Странно конечно, сыто думалось мне. Как я поначалу переживал, когда теплокровных пускал в пищу. А сейчас спокоен. Тут непрерывно кто-то кого-то жрет. Ну появился еще один рот в моем лице, и что? Кто-то возможно скажет, что неэтично мол, когда жертва сама приходит на заклание, добровольно подставляет шею. Глупости это все. Просто я пользуюсь своими способностями, леопард своими, какая по большому счету разница. А если я начну переживать о каждом съеденном животном, то постепенно сойду с ума. Оно мне надо?
Как раз в это время и случился забавный казус. С реки послышался звук лодочного мотора, мы с кошаком сели посмотреть что там. Я для равновесия обнял его за шею и был сфотографирован с моторки. Помахал им рукой и снова завалился спать. Потом уже, спустя много времени оказалось, что я прославился. Те типы на моторке оказались из "National Geographic". На моей фотографии они получили какую-то престижную премию. Так что в Северную Америку я прибыл уже знаменитостью. Вся моя эпопея на Калимантане заняла около трех лет, да и по джунглям Амазонки я рассекал без малого год, так что на дворе стоял уже восемьдесят шестой. В Штатах я позвонил по номеру, что оставил мне контактер и договорился о встрече. Учтя мои предпочтения ждали меня через неделю на лесной ферме в Висконсине. Идеально.
Генерал-лейтенант Щербак вернулся из Припяти в самом мрачном расположении духа. Авария получилась колоссальной, требовалось эвакуировать население, проблем было море. Он разбирался с делами, которые накопились за время отсутствия, когда затрезвонил внутренний телефон. В трубке раздался голос секретаря: "Федор Александрович, к вам рвется академик Александров, пускать?". "Пускайте"- руководитель комитета вздохнул. Сейчас начнутся упреки, но академик был не той фигурой, которую можно было проигнорировать. Однако посетитель удивил с первых же слов.
– Где он?! – Выпалил академик не ответив на приветствие и упав в кресло.
– Кого вы имеете в виду?
– Шаман конечно, кто же еще.
– А кто это?
Некоторое время генерал слушал, затем вызвал секретаря и объяснил задачу. Тот справился быстро и еще несколько минут хозяин кабинета перебирал бумаги. Затем поднял голову.
– Ну что же, отдел был расформирован в восемьдесят третьем. Лично Андроповым. Однако по последним данным ваш Шаман сейчас в Америке. Это он?
– Он, точно он, – академик смотрел на фотографию на обложке красочного журнала о природе.
– А могу я поинтересоваться о причине такого вашего интереса к этой личности?
– Неприятная история получилась, – Алесандров сгорбился в кресле, – я не поверил ему тогда. Ну какой носитель тайного знания в столь юном возрасте. Смешно. Последний раз встретился с ним в январе восемьдесят второго, обвинил в мошенничестве и шарлатанстве. Думал, что он будет оправдываться и доказывать свою правоту и ошибся. Шаман лишь дал мне на прощание листок с двумя датами и предложил, когда придет время вспомнить о нашем разговоре.
– А этот листок?
– Вот он. Первая дата, это смерть Брежнева. Шаман предупреждал нас, но я не поверил. Еще сказал, что Леонид Ильич вполне прилично себя чувствует. Потом долго не мог понять, что означает вторая дата. А сейчас понял. – Анатолий Петрович вскочил с кресла и неожиданно заорал, – я хочу посмотреть ему в глаза. Как он мог, знать и промолчать! Как он мог!
– Ну что ж, – Федор Александрович вертел в руках злополучный листок бумаги, – я дам команду и мы определим местоположение Шамана. Вы действительно хотите встретиться лично?
– Хочу. Я не понимаю, как человек мог скрывать такое знание. Оставаться спокойным, заниматься повседневными делами. Фактически иметь возможность спасти множество жизней и судеб и не воспользоваться этой возможностью. Не понимаю…
– Возможно потому, что он уже не человек?
– Но он же был рожден человеком.
– И что это доказывает? Мало ли примеров в истории, когда рожденные людьми вели себя совершенно, с точки зрения нормального человека, неприемлемо.
– Вы правы. Но вы организуете встречу?
– По крайней мере я приложу к этому все усилия.
– Спасибо. Я буду ждать.
Глава 17
Американцы притащили на встречу нескольких ученых. Общение с ними у меня сразу не задалось. Они мне не верили, а я не собирался их ни в чем убеждать. Описал вкратце ситуацию с Колыбелью, а на каверзные вопросы в основном просто пожимал плечами. Организаторы встречи сидели явно недовольные. Они ждали либо подтверждения либо опровержения, а не происходило ни того ни другого. Наконец один из ученых мужей спросил: