Глядя в ее полные решимости глаза, он вздыхает.
— Раз уж мне тебя не переубедить, — поигрывая скулами, говорит Малфой, — МакЛаггеновский труп будет на твоей совести, если...
— ...Поверь мне, мы обойдемся без трупов, — перебивает она, закатывая глаза и сдерживая улыбку.
— Если он... — вновь цедит Драко, и его глаза цвета раскаленного серебра леденеют, — ...не дай Мерлин, обидит тебя, — продолжает он, ласково обводя большим пальцем ее подбородок, — боюсь, без трупов мы не обойдемся, Ангел.
У Гермионы по спине пробегают мурашки.
====== Глава 25. «Кормак МакЛагген сегодня вырыл для себя могилу.» ======
Комментарий к Глава 25. «Кормак МакЛагген сегодня вырыл для себя могилу.» Коллаж: https://vk.com/wall-122725034_8634
Саундтрек: Blood In The Cut – K.Flay
— Гермиона Грейнджер! — восклицает Кормак, приветственно разводя руками по сторонам. — Надо же, ты с каждым годом все краше и краше... — тягуче протягивает он, окидывая девушку с ног до головы оценивающим взглядом. — Прямо-таки цветешь и пахнешь!
Именно такой прием Кормак МакЛагген оказывает Гермионе, когда на следующий день они с Дафной являются на место проведения аукциона. Отель «Кортез» — самый престижный и стильный отель магической Британии, владельцем которого является отец Кормака. В банкетном зале отеля, выполненном в стиле классицизма, с преобладающими оттенками красного, где с высоченного потолка свисают оригинальные винтажные люстры, пол застлан красно-черным ковром с геометрическим узором, а мебель представляет собой раритет, собрались сливки английского магического общества. Одетые в вечерние наряды, все они сейчас расхаживают с бокалами в руках и рассматривают выставленные в стеклянных витринах лоты. Готовые выложить баснословные суммы на торгах, которые начнутся с минуты на минуту.
Дафна явно хотела привлечь к Гермионе внимание, выбирая для нее образ, состоящий из маленького платья, полностью вышитого желтыми блестящими камнями, с повязанным на талии черным поясом, черных босоножек на крутой платформе с высоким каблуком, небрежной прически с парой выбивающихся прядей и макияжа смоки айс. Во-первых, за счёт цвета яркого блестящего платья. Во-вторых, за счёт его длины и высоты каблуков, что делало ноги Грейнджер такими соблазнительно длинными, что их просто невозможно было оставить без внимания. «Слишком коротко», — взбесился Драко, увидев ее наряд. «На то и рассчитывалось», — ответила ему Гринграсс. Они тогда долго проспорили на этот счет. Малфой настаивал, чтобы Гермиона переоделась, но Дафна... Дафна настояла, чтобы все осталось как есть.
— Это все мои духи, Кормак, — отвечает ему Гермиона, стараясь при этом звучать как можно более располагающе.
Они с Дафной как раз рассматривали медальон в витрине, когда к ним подошёл МакЛагген. И тогда как Гермиона в своем бунтарски-сексуальном и по-простому роскошном образе выглядит ярко и броско, Дафна в своем темно-зелёном платье с вырезом до середины бедра, прекрасно гармонирующих на его фоне красных туфлях-лодочках на тонкой шпильке, с распущенными белокурыми волосами, спадающими до талии, зелёными тенями на глазах и алой помадой на губах выглядит элегантно и сдержанно.
Сделав вид, что хочет рассмотреть другой лот, Дафна, потягивая шампанское из своего бокала, отходит в сторону, предоставляя им возможность поговорить наедине.
— Ну нет, тут дело далеко не в духах! — смеётся Кормак, взглядом скользя по ее ногам. — Ты просто сама конфетка, — говорит он, понизив тембр до — как по его мнению — «сексуального».
Натянуто улыбнувшись, Гермиона бормочет что-то вроде благодарности за комплимент.
— А ты, кстати, какими судьбами? — интересуется Кормак, судя по всему, вспомнив о прошедшем громком судебном разбирательстве с ее участием в главной роли.
— Да я с подругой просто за компанию... — отмахивается Гермиона, беря с подноса мимо проходящего официанта бокал шампанского. — Ей очень приглянулся этот медальон, — сделав глоток, она указывает на витрину, в которой лежит драгоценность на миллионы галлеонов.
— Ух ты, — присвистывает МакЛагген, — самый дорогостоящий лот... Между прочим, некогда принадлежал Малфоям... Думаешь, он твоей подруге по карману?
— Да, она из чистокровной семьи, деньги у нее есть, — заверяет она, хотя на самом деле они собираются платить награбленными деньгами его дяди. И от осознания сего факта Гермиона мысленно прыскает со смеху.
— Погоди-ка... — Кормак вглядывается в лицо Дафны, разглядывающей витрину неподалеку. — Это что, Гринграсс?
Гермиона кивает.
— И ты, что это, дружишь с ней? Она же училась на Слизерине! — Он говорит это так, словно быть слизеринцем — означает заочная продажа души дьяволу и негласное повиновение всея силам темным.
— Я больше не страдаю этими факультетными предрассудками, Кормак, — резче чем планировала отвечает Гермиона.
— Это на тебе так общество Малфоя сказалось, что ли? — ехидно оскалившись, он окидывает ее с ног до головы плотоядным взглядом. — Слышал о твоём признании на суде... Может, тебе нравилось быть его заложницей, м?
Гермиона делает глубокий вдох. Как бы ей сейчас ни хотелось послать этого клоуна куда подальше, и, плеснув шампанским в его наглую рожу, развернуться и уйти, она не могла позволить себе такую заманчивую роскошь.
И прежде чем она находит в себе силы, чтобы ответить как можно более вежливо, МакЛаггена подзывает какой-то человек с напоминанием, что пора начинать торги.
— Извини, мне пора, — спешно говорит он и, напоследок ещё раз пройдясь по ее фигуре масленым взглядом, добавляет: — Надеюсь, ещё поболтаем, да?
И, не дождавшись ее ответа, уходит.
— Ради всего святого, что это только что было? — едва не подлетает к ней Дафна.
— Как это, что? — недоумевает Гермиона. — Я флиртовала, как ты и говорила.
— И ты называешь это, флиртом? Да у тебя такое лицо было, словно вот-вот стошнит!
— Вовсе нет, я была очень даже убедительна.
Дафна вздыхает, накрывая лоб рукой.
— Ну, ничего, ещё не всё потеряно, — оптимистично говорит она. — У тебя ещё будет один шанс после аукциона. Благо, он и так готов пойти за тобой куда угодно, тебе только надо поманить пальчиком, понимаешь?
В этот момент они слышат, как МакЛагген со своей трибуны объявляет начало торгов, и все спешат занять места за круглыми столиками, накрытыми кремовыми скатертями, со стандартными наборами закусок и миловидными сферическими стеклянными подсвечниками. Гермиона кивает Дафне, и они вдвоем занимают один из столиков.
Аукцион течет в быстром темпе. Лоты быстро находят покупателей, предложивших за них максимальную сумму. Гермиона и Дафна же ждут очереди торгов последнего лота. МакЛагген отлично справляется с ролью аукциониста. С его-то раздутым эго для него нельзя сыскать более подходящей роли, чем ведущий чего-либо.
— Посмотри на тех двух мужчин через два столика справа от нас, — склонившись к уху Гермионы, произносит Дафна.
Взглянув в том направлении, она узнает парочку людей, работающих некогда на Джонни, а теперь на Блейза. Джозеф Капулетти и Никола Сопрано.
— Поверить не могу, что они их подослали, — сетует Гермиона, — будто мы сами не в состоянии справиться!
— Уверена, это все инициатива Драко, — хмыкает Дафна. — Этот собственник скорее бы под землю провалился, чем отпустил тебя сюда без конвоя. Меня же он, видимо, в расчет не берет. Думает, я позволю, чтобы с тобой что-то случилось?
— Мы ещё поговорим с ним об этом, Даф.
От выходки Малфоя их внимание отвлекает ассистент, принявшийся демонстрировать зрителям последний лот аукциона.
— Дамы и господа, представляем вашему вниманию последний лот! — громко начинает Кормак. — Фамильная реликвия всеми известного семейства Малфоев! Этот необычайной красоты медальон с редчайшим огромным красным 47-каратным алмазом, инкрустированным бриллиантами, на цепочке из платины уже несколько колен подряд гордо носили Леди Малфой. На его обратной стороне свою принадлежность доказывает гравировка фамильного герба древнего чистокровного семейства, входящего в число «Священных двадцати восьми». — Тут же по велению палочки ассистента медальон начинает вращаться внутри витрины. — И теперь у вас есть шанс приобрести это произведение ювелирного искусства и почувствовать себя персоной королевских кровей, — продолжает Кормак, — по начальной цене в восемь миллионов галлеонов!