Дафна немедля поднимает свою номерную табличку.
— Кто-нибудь даст больше? — заискивающе спрашивает МакЛагген, оглядывая присутствующих. — Отлично, покупатель под номером 23 повышает цену до восьми с половиной миллионов.
Дафна и Гермиона оборачиваются назад, чтобы взглянуть на своих оппонентов. И лицо Дафны в миг холодеет. За дальним столиком она видит своих родителей. Миссис Гринграсс держит свою табличку в руках, одаривая дочь строгим, надменным взглядом. Рядом с ней сидит мистер Гринграсс и, неловко опустив голову, старается не сталкиваться с дочерью взглядами.
— Поверить не могу... — лепечет Дафна.
— Что они здесь делают? — взволнованно спрашивает Гермиона. — И зачем хотят купить медальон?
— Полагаю, моя дорогая матушка хочет ещё больше насолить мне, — не скрывая в своем голосе злости, отвечает Дафна. — Но, уверяю, у нее это не получится.
С этими словами она вновь поднимает табличку, повышая цену.
— Отлично, девять миллионов! Леди под номером 23 готова дать больше? — предвкушая жаркие торги вещает Кормак. И миссис Гринграсс его не разочаровывает: она снова поднимает свою табличку.
— Девять с половиной миллионов! .. Девять с половиной миллионов, раз!
Дафна упрямо тянет табличку вверх.
— Десять миллионов! — ликующе кричит Кормак.
Но миссис Гринграсс не сдается. Она вновь и вновь повышает цену, не желая уступать дочери. И даже, когда цена взлетает до пятнадцати с половиной миллионов, мистер Гринграсс, выглядящий не слишком уж довольным происходящим, все равно не спешит остановить жену.
— Ха, неужто, она думает, у меня нет денег продолжать? — пребывая в гневе от действий матери, Дафна в который раз вскидывает свою табличку.
— Шестнадцать миллионов! — разгорячено кричит Кормак, явно не ожидая, что цена взлетит до таких размеров.
Остальные участники аукциона следят за развернувшимися торгами с откровенными охами и азартом, поскорее узнать, кто же в конечном итоге станет счастливым обладателем многомиллионной драгоценности.
Аристократичное лицо Миссис Гринграсс полыхает яростью. На этот раз она все же колеблется повышать цену, переглядываясь с мужем.
— Шестнадцать миллионов, раз! — испытывающе говорит Кормак, выдерживая паузу. — .. Шестнадцать миллионов, два...
Как тут Миссис Гринграсс даёт знак табличкой, решаясь отдать за медальон ещё полмиллиона. И прежде чем Кормак успевает провозгласить новую цену, Дафна, невозмутимо глядя в лицо матери, машет ему своей табличкой.
— Годрик милостивый... — неверяще лепечет Кормак. — Семнадцать миллионов!!!
Мистер и миссис Гринграсс обескураживающе переглядываются. И по их отчаянным выражениям лиц Гермиона с Дафной понимают, что победили.
— Семнадцать миллионов, раз! — возбужденно кричит МакЛагген. — .. Семнадцать миллионов, два! .. Семнадцать миллионов, три! .. — И со стуком молотка провозглашает:
— Продано!!!
Саундтрек: The Jingler – New Freezer (In the Style of Rich The Kid feat. Kendrick Lamar) [Karaoke Version]
Уже имея неприятный опыт общения с Кормаком, Гермиона предполагала, что уровень его невыносимости просто не может стать выше. Но она ошиблась. Ещё как может. Пока они с Дафной заключали сделку, МакЛагген все не переставал возносить оды себе любимому, мол, какой он весь из себя молодец, раз провел такой колоссально успешный аукцион, как будет гордиться им его дядя, раз он так замечательно поспособствовал окуплению его потерь. И Гермионе даже делать толком ничего не пришлось, только кивать да улыбаться, когда он предложил ей «прогуляться» до своего номера в отеле.
— Ну, поздравляю с покупкой, Гринграсс, — самодовольно говорит Кормак, глядя на Гермиону бессовестно раздевающим взглядом. — А мы вынуждены откланяться, — закидывая руку Гермионе на плечо, он расплывается до тошноты развратной ухмылкой.
Дафна подносит ко рту два пальца, изображая рвоту, когда Кормак на секунду отвлекается на обратившегося к нему ассистента. Давая тому короткие указания, он уже тянет за собой Гермиону, выглядевшую так, словно бы ей пришлось лимон съесть. Провожая подругу утешительным взглядом, Дафна напоминающе указывает ей на свой пояс платья, где, в свою очередь, у той спрятана зачарованная монета, с помощью которой Грейнджер, после того как опоит МакЛаггена, должна будет передать ей, в каком номере она с ним находится.
Едва же Кормак с Гермионой скрываются за лестничным поворотом, Гринграсс замечает, как с другого конца холла к ней стремительно надвигается её рассвирепевшая мать с еле поспевающим за ней отцом.
— Только этого сейчас не хватало... — обречённо вздыхает она, предчувствуя неизбежные семейные разборки.
— Давай сначала выпьем, — кокетливо говорит Гермиона, отталкивая парня, норовившего залезть к ней языком в рот.
Как только МакЛагген привел ее в свой люксовый номер «212C», то сразу же стал приставать. Гермиона этому даже не удивилась.
Кормак нехотя отстраняется и идёт к бару, доставая из него бутылку вина.
— Вертлявая ты всё-таки штучка, Грейнджер, — несколько ностальгически покачивая головой, он разливает темно-красную жидкость по бокалам.
Оставив его реплику без комментариев, Гермиона садится за барный стул. В шикарно обставленном номере включены только настенные светильники, поэтому через большое окно отчётливо проглядываются вечерние огни Косого переулка, которые выглядят куда более заманчиво, нежели созирцание противной ехидной рожи МакЛаггена.
— Но все же я приятно удивлен, что ты согласилась прийти сюда со мной, — передавая ей в руки бокал, он также берет в руки свой. — Интересно, почему? — Видимо, настроившись поболтать, Кормак опирается локтем о барную стойку, держа в пальцах бокал. — Помниться, раньше ты не особо жаловала мою кандидатуру в качестве своего, хм... кавалера.
— Не знаю, может, мне просто скучно? — беззаботно вскинув бровь, Гермиона подносит бокал вина к губам и якобы случайно роняет свой клатч на пол, из которого высыпаются мелкие вещи; в частности нарочито много предметов косметики. — Не поднимешь? — спрашивает она с расчетом на то, что пока он будет это делать, ей удастся незаметно подлить к нему в бокал сыворотку правды.
— Скучно, говоришь? — проигнорировав ее просьбу, он начинает свободной рукой поглаживать ее коленку. — Ну да, по сравнению с тем, какие веселья тебе выпали в вашем с Малфоем криминальном турне по Европе... сейчас действительно как-то скучно, — усмехается он, состроив, наверное, самую противную за сегодняшний вечер мину.
— Кормак, подними мою сумочку, пожалуйста, — терпеливо проговаривает Гермиона, чувствуя его ладонь на своем колене.
— Судебный представитель моего дяди говорил, да и в газетах писали, что он делал с тобой всякие непристойные вещи... — продолжая игнорировать ее просьбу, Кормак скользит рукой вверх по ее коленке, забираясь под подол платья. — Расскажи мне... Мне очень интересно, какие вещи он с тобой делал?
Саундтрек: SON LUX – Lost It To Trying (DjNicolasMzv Trap remix)
— Что, по-твоему, ты делаешь, позволь мне узнать на милость?! — едва ли не кричит на свою дочь миссис Гринграсс. Откровенно кричать же аристократке не позволяют заложенные правила этикета, но Дафна знает, что не будь они в общественном месте, ее мать уже бы во все горло орала на нее.
— И тебе здравствуй, мама, — наигранно приветствует ее Дафна. — Как приятно тебя здесь видеть! Чудное место для выяснений отношений, не правда ли?
— Дафна... — едва успевает укоризненно покачать головой мистер Гринграсс, как его перебивает жена:
— Мало тебе было опозорить нашу семью перед Ноттами и бросить свою карьеру в Министерстве, спутавшись с этим бандитом Забини, так ты ещё и устроила это представление, выставив нашу семью на полное посмешище! И я даже пока еще не спрашиваю, где ты берешь деньги на такие покупки!
— Как я понимаю, это Теодор тебе сказал, что я «спуталась» с «бандитом Забини»? — спрашивает Дафна и, получая в ответ молчаливое согласие, громко хмыкает: — Как интересно, а он тебе не сказал, что сам работал на дядю этого самого бандита?
— Не отходи от темы, юная леди! — даже не поводив в бровью на такое обвинение своего благородного «зятя», миссис Гринграсс заявляет: — Твое бунтарство с членством в мафии ни к чему хорошему не приведет! — Видя на лице Дафны недовольство ее осведомленностью, миссис Гринграсс говорит, самодовольно вскидывая уголок губ: — Думала, я этого не знаю, доченька? Мне также прекрасно известно, что твой отец в тайне от меня продолжает тебя поддерживать: сняв тебе жилье и обеспечивая деньгами, — белокурая женщина бросает презрительный взгляд на мужа. — Мне очень многое известно, не думай, что, если я выгнала тебя из дому, я не стану следить за тобой... Тебе рано или поздно придется вернуться домой и помириться с Тео, моя дорогая.