Шествуя вдоль по коридору третьего этажа, Дафна буквально ощущает исходящие от идущего по правую сторону от нее Драко потоки нестерпимой жажды жестокой расправы.
Драко Малфой сейчас был в высшей степени опасен. Он был невероятно опасен многое количество раз. Когда Темный Лорд поручил ему убить Дамблдора, он с готовностью принял на себя роль киллера, в процессе едва не убив несколько непричастных людей. Он также принял на себя роль гангстера, грабя банки, когда того потребовали обстоятельства. Помимо этого он принял участие в террористическом ограблении, когда у него и его партнёров по преступлению не осталось другого выхода, чтобы достичь своей цели. Он неосознанно готов был убить человека, ударившего его мать. Сейчас же он вполне осознанно готов был перейти и эту черту.
И все ради нее. Гермионы Грейнджер.
Дафна с Блейзом понимали, чем может закончиться сегодняшняя ночь. И были готовы к этому. Но была ли готова к такому Гермиона? Ведь она ясно дала понять, что не желает, чтобы Драко стал убийцей. И тогда как Дафна, чувствуя себя виноватой, хотела отомстить едва ли меньше самого Малфоя, Блейз, действуя на трезвую голову, знал, чем будет чреват другу этот поступок. Поэтому, после того как они взламывают защитные чары в крыло отеля, в котором находится номер МакЛаггена, он останавливает Драко у самой двери в номер, положив тому руку на плечо, чтобы предупредить:
— Прежде чем мы зайдём, — приглушённым голосом начинает он, глядя другу прямо в глаза, виднеющиеся через прорези в маске, — хочу, чтобы ты в последний раз обдумал хочешь ли пачкать свои руки в крови. Ведь она... не хочет, чтобы ты этого делал... — вкрадчиво проговаривает Забини. — И когда я говорю «в крови», я имею в виду убийство, а не выбивание из МакЛаггена дерьма, потому что выбить из этого мудака дерьмо несомненно нужно, независимо от чего-либо или кого-либо... — Не получив ни какой должной реакции на свои слова, Блейз добавляет последнее, что собирается ему сказать: — В первую очередь ты должен считаться с ее мнением, а не превозносить на первое место свою жажду мести.
Пару секунд Драко смотрит на него, не моргая. А потом... Потом он, не сказав ни слова, круто разворачивается и с ноги выносит дверь с золотой номерной табличкой «212С».
Саундтрек: Linkin Park – 99 Problems (feat. Jay-Z)
Дверь с грохотом слетает с петель.
Ворвавшись внутрь номера, они натыкаются на посапывающего в своей кровати МакЛаггена. Который, на удивление, от шума лишь, всхрапывая, ворочается в постели. Но сладости его сна остается длиться не долго: Драко с Блейзом одним махом стаскивают его за ноги с постели. МакЛагген грохается на пол и только тогда просыпается. Дафна тем временем ставит заглушающие чары, ведь криков в этом номере сегодня будет предостаточно, чтобы перебудить весь отель.
Все ещё не отойдя толком ото сна, он непонимающе пялится на обступивших его людей в черных масках.
— Подъем, мудила. — Драко усмехается его беспомощности и, угрожающе присаживаясь перед ним на корточки, хватает за грудки. — Тебе привет от Гермионы Грейнджер, — растягивая слова, проговаривает он и со всего размаху бьёт по лицу кулаком, обтянутым кожаной перчаткой.
— Что за дьявол?! Вы кто такие?! — успевает пробормотать Кормак, прежде чем Драко со всей мочи впечатывает его голову в пол.
— Ты не слышал, что он сказал? — приподнимаясь, МакЛагген расплывчато видит склонившуюся над ним девушку в маске, слышит ее чарующий голос и, видимо, слишком уж сильно прикладывается головой, раз надеется на ее милосердие, ведь она, вглядываясь в его лицо, искаженное гримасой боли от мощного удара Малфоя, лишь зло усмехается над ним. — Тебе привет от Гермионы Грейнджер, — вторит она, и МакЛагген поминает чертовку лихом.
Одним размашистым пинком каблука в грудь повалив его обратно на пол, Дафна отходит в сторону, предоставляя Малфою и Забини возможность избивать МакЛаггена с особой жестокостью. Его внутренностям приходятся сильные удары ног от них обоих. Драко в придачу к разбитому носу заносит кулак над его челюстью, хруст которой звучит словно музыка для его ушей, ровно как и МакЛаггеновские скулящие стоны боли.
— Пот.. — захлёбываясь собственной кровью, пытается промолвить он, когда Драко и Блейз ставят его на колени. — Потте...
— Погоди-ка, что он там бормочет? — Дафна останавливает Малфоя, вынувшего из своего плаща волшебную палочку. — А ну, повтори! — Она грубо хватает Кормака за лицо своей рукой в кожаной перчатке.
— Поттер, — наконец проговаривает он. — Я знаю, что среди вас есть Поттер! Так вот, слушай, Поттер, — обращается он сразу к обоим парням в масках, — не думай, что можешь вот так просто прийти ко мне и мстить за свою чёртову подружку!
Все трое дружно смеются над ним.
— Вот же тупица. — Губы девушки в маске дёргаются в усмешке. — Среди нас нет Поттера. — Гринграсс присаживается на корточки, наслаждаясь состоянием его туповатой кровоточащей физиономии. — Но есть кое-кто похуже... — Она бросает кивок в сторону Малфоя. — Тот, кто не просто желает отомстить тебе за то, что ты едва не изнасиловал девушку, но и тот, кто хочет видеть тебя сегодня мертвым...
Пока коротковатые извилины МакЛаггена не заработали, Дафна поднимается и уступает место Драко. Возвышаясь над своей жертвой, едва стоящей на коленях, он нацеливает на нее палочку. И ему даже не приходится произносить «Круцио», как Кормак уже извивается от нестерпимой адской боли. (Он делает это невербально.) Его боль ни с чем не сравнима. МакЛагген чувствует ее везде. В каждой клеточке своего тела и даже больше.
Кормаку МакЛаггену ещё никогда не приходилось испытывать такой сильной пытки. Он кричит в агонии. Кем бы ни был этот волшебник, Круциатус в его исполнении он бы не пожелал даже врагу.
Малфой вкладывает в эту пытку всю свою ярость и злость. Он никогда никого не пытал с таким наслаждением. А пытать ему приходилось не мало людей в военное время. Его крики оказались даже лучше, чем хруст костей и жалобный скулеж. Но, к сожалению Драко, МакЛагген не долго выдерживает изощренную пытку: он отключается от болевого шока.
— Что за слабаки пошли, — разочарованно хмыкает он, пнув Кормака в бок ботинком.
Взмахнув палочкой, Драко решает левитировать МакЛаггенновскую тушу в ванную, чтобы там привести в чувства. Блейз с Дафной спешат открыть для этого дела дверь в ванную комнату.
— Ну а что ты хотел, — между делом говорит Малфою Забини. — Не всем ведь день ото дня проводили мастер классы выдерживания пыток всякие темные лорды да безумные тетки.
Дафна прыскает с его шутки. И Блейз посылает ей очаровательную улыбку. А вот Драко шутку не оценивает: хмуро пролеветировав МакЛаггена в ванную, он бесцеремонно бросает его там на пол и заходит сам. Открыв крышку унитаза, Малфой рьяно хватает Кормака за волосы и окунает головой прямиком в унитазные воды.
Через пару секунд МакЛагген приходит в себя, начиная захлёбываться водой и пытаясь вырваться из хватки Драко.
— Ну что, лузер, — вынимая его голову из унитаза, чтобы дать на пока что отдышаться, Драко оттягивает его за волосы, вглядываясь в мученические глаза. — Какого это, знать, что последние мгновения своей никчемной жизни, ты проведешь в муках, глотая воду из унитаза? Хотя нет, не говори, мне это знать ни к чему, потому что со мной подобного никогда не случится, ведь я не насилую девушек, — специально подчеркивает он.
И снова опускает его голову в унитаз.
— Хочешь утопить его? — невзначай интересуется Блейз, стоя вместе с Дафной в дверном проеме и наблюдая за всем этим.
— Посмотрим, — бросает он, силой держа барахтающегося МакЛаггена.
Смыв ставшую алой от крови воду, Драко вновь даёт ему передышку, чтобы сказать:
— Понравилось трогать ее? Что ж, поздравляю, мудила, это последнее, что ты сделал в своей жизни.
На этот раз, прежде чем окунуть Кормака, он не слабо прикладывает его лицом об унитаз.
— Она — моя! — сквозь сжатые зубы рычит Малфой.
Вода булькает в унитазе, вновь окрашиваясь в красный. И все трое, кажется, слышат, как Кормак всхлипывает, задыхаясь.
Продержав его на этот раз под водой как можно дольше, Драко отпускает его голову и, поднявшись на ноги, тащит за шкирку обратно в номер. Бросив трясущегося МакЛаггена посреди комнаты на пол, он достает палочку. Подоспевшие Дафна и Блейз встают по бокам от него. Видя в глазах Малфоя злость и решительность, Дафна понимает, что Кормаку пришел конец.