Благополучно возвратившись из Министерства и обсудив все детали дальнейших действий, они решили, что Малфою сейчас необходимо залечь на дно. Этим самым «дном» оказался дом Гермионы. Более подходящего места было не сыскать. Его уж точно не будут искать у нее. К тому же дом довольно большой, и места в нем хватает. Драко долго отпирался и уверял, что может подыскать себе другое место, где смог бы скрыться. Но все же был вынужден согласился, получив упрек за то, что не может контролировать собственный гнев и своевольный нрав. Так что должен быть у них на виду. Гермиона тоже была не в восторге от его пребывания в своем доме. Она не особо представляла, как они смогут находиться под одной крышей и при этом не поубивать друг друга... Когда Гарри с Дафной трансгрессировали по домам и Гермиона осталась наедине с Малфоем, ее охватило осознание всего случившегося. Она была зла на него. Очень зла. До такой степени, что хотелось наслать на него какое-нибудь проклятие, да что похуже. Малфой обосновался на ее кухне, уплетая приготовленное ею ранее картофельное пюре с мясом под соусом. Похоже, ужина в камере ему не предоставили. От того, как он по-хозяйски расположился на ЕЁ кухне, в ЕЁ доме, Гермиона разозлилась еще больше. Что он себе позволяет? Спустившись вниз со второго этажа, она стремительно направилась в его сторону, чтобы хоть как-то его осадить. — Малфой! Нужно поговорить, — выпалила Гермиона, встав напротив барной стойки, за которой сидел он. Драко выразительно выгнул бровь и, искоса посмотрев на нее, продолжил наворачивать ее еду. Девушка скрестила руки на груди. Ее волосы были собраны в небрежном пучке на затылке. Вид у нее был крайне недовольный. Отложив вилку и тарелку в сторону, он обратил все свое внимание на нее. — Выкладывай, Грейнджер, я и так чертовски устал сегодня, — лениво сказал Драко, уперев локти о столешницу. — Ах, это ты устал? Бедняжка... — Она деланно состроила страдательную гримасу. — Да, пытать людей Круциатусом — очень сложное занятие, а уж отсиживаться в камере, так вообще — непосильная ноша! Малфой нахмурился и посмотрел на Гермиону исподлобья, пронизывая ее стальным, холодным взглядом. Она продолжила: — Куда уж там мне до тебя! Я спасла тебя, неблагодарного ублюдка, от срока в Азкабане, при этом нарушив закон! Да если кто узнает, меня точно за это по головке не погладят, несмотря даже на мой Орден Мерлина первой степени! И все ради чего? Ради того, чтобы ты околачивался тут, у меня под носом, с надменной рожей? — выпалила Гермиона, зло сверкая в него глазами. — А я тебя не просил вытаскивать меня, Грейнджер. Ты сама на это пошла, и я уверен, не по доброте душевной, а лишь для того, чтобы с моей помощью отловить Пожирателей. Тебе, видимо, мало этого твоего Ордена первой степени, и ты решила спасти мир еще раз, для еще одного трофея? — выплюнул Малфой. Лицо Гермионы пораженно вытянулось. Довольный ее реакцией, он продолжил: — Корона не жмёт, а, Грейнджер? — Что ты несешь!? Сам-то хоть себя слышишь? Мне не нужны никакие награды, я всего лишь хотела помочь тебе в поисках твоей матери. Мне показалось тогда в омуте, что ты в отчаянии... И действительно хочешь найти Нарциссу, но ты всего лишь переполнен злобой и гневом, ищешь отмщения за свое низкое положение в обществе, и тебя совершенно не заботит твоя мать, Малфой. Ведь если бы ты заботился о ней, то не действовал бы так безрассудно! Как бы ты ей помог, если бы тебя упекли в Азкабан? Ты об этом думал? Нет! Потому что ты эгоистичный засранец, который думает только о себе! Не успела Гермиона опомниться, как Малфой грубо пихнул ее к стене, прижимая всем своим телом и захватывая ее руки в цепкую хватку своих. Зло вглядываясь в ее глаза, он прошипел: — Да что ты можешь обо мне знать, Грейнджер? Ты всего лишь самоуверенная сука, которая думает, что знает абсолютно все! Как бы не так, ты ничего обо мне не знаешь, и ты не смеешь говорить, что мне плевать на мою мать! Я готов на все ради неё, и мне ничуть не жаль, что этот ублюдок Долиш двинулся умом, ясно тебе? Гермиона не ожидала такого порыва от него: испуганно вжавшись в стену, она посмотрела вниз на свои запястья, которые он до боли сильно сжимал. — Отпусти, мне больно, — холодно велела Гермиона. Опустив голову вниз, он заметил проступающие красные пятна на ее коже. Отшатнувшись, он тряхнул головой. Выпустив ее запястья, он отошел в сторону, склонив голову вниз и, сжав челюсти, посмотрел в ее сторону. Потом хриплым голосом произнес: — Черт, Грейнджер, я не хотел... Гермиона, потирая запястья, настороженно на него посмотрела. Похоже, он действительно сожалел, что вышел из себя и напал на нее. Она действительно испугалась, в тот момент, когда он прижал ее к стене, ей показалось, словно на нее набросился зверь, готовый растерзать ее на части. — Тебе нужно научиться держать себя в руках, Драко, — уже мягко сказала она. — Ты совершенно не умеешь сдерживать свой гнев, это не пойдет тебе на пользу. — Я знаю, — рявкнул он, но, тут же смягчив свой тон, ответил: — Это бывает сложным, когда люди сами напрашиваются. — Многое в этой жизни может не понравиться и вывести из себя, но это не значит, что ты должен применять Непростительные заклинания или прижимать людей к стенке, — Гермиона махнула рукой в сторону стены. — Тебе не понять этого, Грейнджер. Не твоя мать сейчас в руках Пожирателей Смерти и их нового предводителя. — Моя мать, как и отец, даже не знают, кто я такая, Малфой, — тихим голосом произнесла Гермиона. Малфой повернулся в ее сторону, непонимающе на нее посмотрев. — В смысле, они не знают, кто ты такая? Ты же родилась в семье маглов? — В период войны я стерла их воспоминания обо мне, ради их безопасности. Но, когда я вернулась, чтобы вернуть им память... Ничего не вышло. Слишком большой кусок памяти был вырван, так что я не могу восстановить их воспоминания... Они никогда обо мне не вспомнят... — Ее голос был тихим и безжизненным. Воспоминания вновь нахлынули на нее, возобновляя старую боль. Малфой не знал, что сказать. Он не знал об этом. Гермиона неловко кашлянула и повернулась в сторону лестницы. Замешкавшись, она вновь повернулась к нему. — Я очень устала. День был очень тяжелый и длинный... Так что я пойду спать, — пробормотала Гермиона. Малфой кивнул ей и, повернувшись спиной, уставился в окно, сунув руки в карманы своих брюк. Ступив на первую ступеньку, Гермиона обернулась через плечо и сказала: — Твоя комната наверху, первая дверь справа, я оставила там свежее постельное белье. И... В общем, располагайся. Спокойной ночи. — Ага, спасибо, — ответил он. И она ушла в свою комнату. А он все обдумывал слова Грейнджер. Драко поразился ее стойкости. Знать, что твои близкие люди не знают о твоем существовании даже хуже, чем знать, что они мертвы. Простояв так несколько минут, он отправился наверх; его сильно клонило в сон. Хотелось быстрее оказаться в мягкой теплой кровати и уснуть.