Он стоял спиной — ее взору предстали широкие малфоевские плечи истинного игрока в квиддич, хорошо очерченные мышцы и узкие бедра. Белокурые волосы из-за воды стали на тон темнее, что еще больше подчеркивало белизну его гладкой кожи. По комнате распространялся легкий пар и аромат ее геля для душа с запахом лайма и манго. Вода каплями стекала по волосам Драко, крепким плечам, спине и, завершая свой путь, скатывалась по упругим ягодицам...
Гермиона как в тумане наблюдала эту картину. Она совсем не подумала, что ванная может быть занята. Сконфузившись, она поспешила закрыть дверь. На секунду ей показалось, что он повернулся в ее сторону. Прогнав эти мысли и надеясь, что он все-таки не заметил ее, она мигом спустилась на первый этаж. Ее щеки пылали краской, а в голове все перемешалось. От вида его обнаженной спины и того, что она увидела ниже... По телу прошлась мелкая дрожь.
Неужели он волновал ее? Да нет же. Не может этого быть. Просто она совсем не ожидала застать голого Малфоя в своей ванной. Неужели ему было сложно запереть дверь, или же он думал, что она вернется, как всегда, за полночь?
Отбросив эти мысли в сторону и направившись в сторону кухни, Гермиона открыла холодильник и достала из него бутылку сливочного пива; открыв крышку, она пригубила напиток, наслаждаясь вкусом. Присев за стол и стараясь ни о чем не думать, она отпила еще один глоток. Но ее уединение длилось не долго: вскоре на кухне появился Малфой. На нем были простые хлопковые штаны, низко посаженные на бёдрах, белая футболка слегка задралась, открывая полоску светлой кожи, его волосы влажными прядями свисали на лоб.
Гермиона окинула его взглядом и, вспоминая его обнаженный вид из душа, отвернулась, делая очередной глоток. Драко пристально на нее посмотрел.
— Привет, Грейнджер, — произнес он, открывая дверцу холодильника и доставая из него бутылку сливочного пива. — Ты давно здесь?
Он уселся напротив нее. Открыв бутылку, он поднес её к губам, делая маленький глоток.
— Нет... я недавно вернулась, — ответила Гермиона, мысленно вздохнув с облегчением. Похоже, он все-таки не заметил ее вторжения к нему в душ. — Чем ты занимался, пока меня не было? — спросила она.
Все эти дни Гермиона так и не поинтересовалась, чем он был занят в ее отсутствие. Она была слишком занята, чтобы интересоваться такими мелочами. Сейчас же ей для разнообразия хотелось как-то поддержать разговор.
— Ничем особенным, не беспокойся, в твоем грязном белье не ковырялся, — гаденько ухмыльнувшись, он сделал глоток сливочного пива.
— И все-таки, чем ты был занят? — не унималась Гермиона, всерьез проявив интерес.
— Со скуки издевался над этим твоим уизлиподобным котом, противная тварь исцарапала мне всю руку! — Для подтверждения он показал недавно затянувшиеся, довольно глубокие царапины от когтей на своем предплечии.
— А нечего его было обижать! Глотик в обиду себя не даст, — с ухмылкой сказала Гермиона, гордая за своего питомца. Хоть он смог проучить этого заносчивого мерзавца.
— Я это заметил, недалеко от Уизли ушел — такой же рыжий и такой же бестолковый, — хмыкнул Драко и добавил: — Кстати, читал твои книги, не могу не подметить, что у тебя неплохой вкус в литературе, не нашел никаких слезливых-ванильных женских романов, что так любят большинство девушек, это похвально.
Гермиона проигнорировала брошенную шпильку в сторону Рона, потому что была не в тех отношениях с ним, чтобы защищать. Мысленно рассмеялась на его своеобразный комплимент ее литературному вкусу, ведь она еще как читала так называемые «слезливые-ванильные женские романы», а то, что он не нашел их в ее домашней библиотеке, не означало, что их вовсе у нее не было, потому что хранились они в другом месте — в спальне. Она любила перед сном углубиться в чтение красивой романтической истории о любви, мечтая, чтобы сие чудо произошло и в ее жизни. Но реальность всегда была далека от книг. Одиночество после расставания с Роном не оставляло ее, а надежда полюбить кого-то с каждым днем становилась все меньше. Жизнь заполонили скука и однообразие. Хотя сейчас со всеми этими происшествиями скучать не приходилось. Личная жизнь волновала ее сейчас меньше всего.
— Ну а у тебя, Грейнджер, как успехи? Нашли кого-нибудь? — спросил он о ее двухдневных погружениях под воду, прерывая поток ее мыслей.
— Нет, все также ничего, — вздохнула Гермиона, поймав на себе его пристальный взгляд, и устало добавила: — Не понимаю, чего они добиваются, похищая людей?
— Возможно, таким образом они хотят заявить о себе, — предположил Драко. Перехватив ее непонимающий взгляд, он пояснил: — Показать свою власть, навести страх... Называй как хочешь. Русалки не стали бы просто так нападать на людей, им, должно быть, что-то пообещали или же подкупили.
— Им ведь нужны были люди, владеющие русалочьим языком, именно за этим они и похитили Нарциссу, — рассуждала Гермиона, поставив наполовину пустую бутылку на стол. — Значит, они используют ее в качестве переводчика.
— Браво, Грейнджер, столько времени прошло, а ты только сейчас это поняла? — насмехался Малфой.
— Конечно, нет, — возмутилась Гермиона. — Я давно это поняла, это просто... мысли вслух.
— Что еще ты поняла, Грейнджер? Выкладывай.
— Чего ты от меня хочешь, Малфой? Я знаю ровно столько, сколько и ты, — раздраженно сказала Гермиона, вставая со стула и убирая пустую бутылку в мусор.
— Ну а что там с Блейзом? Его уже выпустили? — поинтересовался Драко, повернув голову в ее сторону.
— Еще вчера. Его мамочка чуть не разнесла Министерство, требуя освободить своего ненаглядного сына... Внесла залог в тысячу галлеонов, и его освободили, — небрежным тоном осведомила Гермиона, направляясь в сторону лестницы, чтобы наконец-то принять долгожданный душ.
Но не успела она ступить на первую ступеньку, как Малфой окликнул ее:
— Эй, Грейнджер.
— Что еще, Малфой?
— Ты его видела, Грейнджер? Хорош, да? — на его лице рассползлась ехидная ухмылка.
— Кого его, Малфой? — озадаченно спросила она.
— Мой член, — невозмутимо произнес он.
Гермиона пораженно уставилась на его довольную от ее разоблачения рожу.
«Вот, дьявол!» — про себя выругалась Гермиона. Он все-таки заметил ее. Жар распространился по ее щекам, покрывая лицо румянцем гнева, который она отчаянно пыталась скрыть. Вмиг собравшись и подавив смущение, она, мастерски скопировав его ехидный тон, ответила:
— Нет, мне повезло, я увидела лишь твою бледную задницу.
Малфой, запрокинув голову к потолку, рассмеялся на ее ответ. Он находил забавным то, как Грейнджер в одно мгновение смущалась, а в другое уже дерзко ему отвечала. Он видел её непредсказуемой, равной ему по интеллекту. И ему это определено нравилось.
— И впредь я бы попросила запирать за собой дверь, когда принимаешь душ, Малфой, — сказала Гермиона и, явно довольная собой, круто развернувшись, зашагала вверх по лестнице.
— А мне незачем её запирать! Мне стесняться нечего! — крикнул он ей вдогонку, все еще посмеиваясь.
***
После облегчающего душа Гермиона переоделась в свежую, не пропитанную вонью рыбы и тины одежду. Она чувствовала себя намного лучше.
Спускаясь вниз по лестнице, она вытирала на ходу свои мокрые волосы полотенцем. Отбросив его на диван, она направилась на кухню, намереваясь приготовить что-нибудь поесть. На мгновение она задумалась, чем питался Малфой, пока ее не было. Но, решив, что это не ее забота, она отбросила эти ненужные мысли.
Приготовив свои фирменные макароны с сыром, от которых по всему дому витали манящие запахи, она принялась за еду. Как вновь она вспомнила о Малфое. Он сейчас сидит в своей комнате или еще где в дебрях её коттеджа. И, наверное, голоден. Совесть Гермионы просто не могла позволить ей в одиночку наслаждаться пищей, пока с ней в одном доме был наверняка голодный человек. Пускай даже им был Малфой.
Собираясь позвать этого гада за стол, чисто из вежливости, она направилась на второй этаж. Но ее отвлек прозвеневший звонок в дверь.
Гермиона кинула быстрый взгляд на настенные часы. Без четверти десять. Кто мог прийти в такое время?
Намереваясь выяснить это, она направилась к двери. Отворив ее, она прошлась взглядом по человеку, стоящему сейчас на ее пороге. Начиная с начищенных черных ботинок, форменной мантии аврора и заканчивая родным лицом, обрамленным взлохмаченными рыжими волосами. Ее лицо вмиг вытянулось от изумления. Она была слегка удивлена его появлением здесь.
Рон Уизли стоял на ее пороге, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, с легкой полуулыбкой на обсыпанном веснушками лице. В его руках был букет желтых хризантем.
— Рон? — неуверенно пробормотала Гермиона. — Что ты здесь делаешь?
— Привет, Гермиона, — отозвался он, смущенно ей улыбаясь. — Я тут... Э-э.. Заглянуть решил... Мы так давно не виделись... То есть, мы виделись, на работе, конечно... — начал бормотать он. — Я просто решил, что мы с тобой давно не общались. И... Вот, — он преподнес ей свой букет. Гермиона недоверчиво смотрела на него и, автоматически протянув руки, взяла букет.
Желтые. Она ненавидит этот цвет. Но Рон почему-то всегда дарил ей желтые хризантемы. А она, лишь бы только его не обидеть, ни разу ему так и не призналась, что ненавидит желтый цвет, и цветы в целом. Она считала, что это пустая трата денег. Зачем ей эти цветы, от них нет никакого проку.
— Впустишь? — вновь заговорил он.
Она отошла в сторону, придерживая дверь рукой. Гермиона не понимала, зачем все это. Они расстались. Он вел бурную личную жизнь. А сейчас пришел к ней с этими желтыми, как желток, цветами. Что ему нужно?
Зайдя в дом, он осмотрелся, принюхавшись. Она закрыла за ним дверь и направилась на кухню, чтобы поставить цветы в вазу. Не потому, что она хотела продлить цветам жизнь, а потому, что она не знала, чем занять себя в его присутствии. Между ними была пропасть. И Гермиона не хотела ощущать этого.
Рон зашел за ней на кухню и радостно сказал:
— Ты приготовила свои замечательные макароны с сыром?
— Да, — коротко ответила Гермиона, заполняя вазу водой с помощью заклинания «Агуаменти». Поставив цветы в воду, она поставила вазу на столешницу. Повернувшись в нему лицом, она встретилась с ним глазами.
— Зачем ты пришел, Рон? — промолвила Гермиона.
— Ты мне не рада, Гермиона? — немного обиженно спросил он.
— Я думала, мы с тобой все решили насчет... нас, — запнулась Гермиона, но продолжила: — И ты решил идти дальше, ведя неразборчивую половую жизнь. — Лицо Рона покрылось красными пятнами, начиная от ушей и заканчивая шеей. — Так к чему это все? — Она махнула рукой в сторону вазы с цветами.
— Я скучаю по тебе, Гермиона... — вдруг заявил он, встречаясь с ней взглядом.
— Скучаешь? — Её губы исказила усмешка. — Вижу я, как ты скучаешь, в компании своих многочисленных подружек.
— Гермиона, они ничего не значат, — начал оправдываться Рон. — Я пытался найти кого-то подходящего для себя, но они не такие... Они не такие, как ты. У них нет твоих прекрасных карамельных глаз, твоих непослушных волос, твоего голоса... Они не знают меня, как знаешь ты. Я столько раз жалел, что мы с тобой расстались, даже не попытавшись построить нечто большее, чем просто детскую влюбленность. — Гермиона пораженно слушала его, не моргая, ее глаза начали слезиться. — Ты столько раз снилась мне... А когда я просыпаюсь в постели с чужой девушкой, то я хочу, чтобы на ее месте была ты, Гермиона! Я видеть их не могу после проведенной ночи... — Рон умоляюще смотрел на нее, в его глазах читалось раскаяние и поблескивали слезы.