— Как никогда.
— Но, Драко... Мы только нравится-то друг другу начали всего пару месяцев назад, а ты мне уже предложение делаешь.
— Все эти годы в школе... клянусь, на подсознательном уровне ты мне всегда нравилась.
Гермиона сомнительно изгибает бровь на такое его признание, но глаза Драко все так же полны решительности, и у неё замирает сердце от осознания его правдивости.
— Ты безумен, — изрекает она все ещё неверяще. — В такой момент... В смысле сейчас? Серьёзно? Так нельзя...
— Более подходящего момента я себе просто представить не могу, Гермиона.
— Хм, но ты правда... правда уверен, что хочешь этого, что не передумаешь?
— Еще никогда в жизни я не был так уверен, — твердит ей Драко. — Единственная светлая и ясная цель в моей голове — это быть с тобой, Гермиона. И я прошу тебя выйти за меня, ведь хочу разделять с тобой каждый момент этой жизни.... Когда ты улыбаешься или когда плачешь, когда ты не в духе и невыносимо упрямишься... Или я — ведь я тоже бываю не сахар, — говорит он, пожимая плечами, и Гермиона, сквозь слезящиеся от счастья глаза, не может удержаться от смешка. Она все ещё не может поверить, что это происходит на самом деле, и даже касается очертаний его татуировки дракона, проводя подущечками пальцев от его бицепсов до плеча, чтобы убедиться, реален ли он и этот миг.
Драко накрывает ладонью её кисть на своём плече и продолжает, облизав губы:
— Не сомневаюсь, мы будем много спорить. Но, гарантирую... — его рот расползается в соблазнительной ухмылке, — ...занятий любовью будет к-у-уда больше, Ангел.
Гермиона на это, мягко сощурившись, даже не удивляется: что, даже делая ей предложение, он полагается на свой малфоевский шарм.
— А просыпаясь по утрам, первое, что я хочу видеть — это твои глаза... твою улыбку, любимая, — понизив свой тембр до низкого полушепота, Драко берет её ладошку со своего плеча в свою и, не отрывая от Гермионы глаз, подносит к своим теплым губам и оставляет трепетный поцелуй. — Хочу тебя всегда... — горячо произносит он. — Хочу разделять с тобой вечность, ведь без тебя, Ангел, она ничего не стоит... Ты — вся моя жизнь, Гермиона Грейнджер.
До глубины души тронутая его словами, Гермиона не моргая смотрит на него и думает, что в этот самый миг она как никогда невероятно счастлива. И, о боже, мамочки, он хочет, чтобы она стала его женой! И плевать, что дела обстоят у них просто ужасно. Плевать, что они в каком-то магловском мотеле, оставляющим желать лучшего. Плевать, что время и место совсем не подходящие. Здесь, с ним и сейчас — она счастлива.
Ласково погладив своим большим пальцем костяшки её тонких пальцев, Драко подносит её ладошку к своему лицу и накрывает ею свою щеку, блаженно прикрывая веки. Гермиона придвигается на самый край кровати, чтобы быть ближе к нему, и с нежностью опускает вторую ладонь по другую сторону его лица, поглаживая его гладкую кожу. Она намеревается ответить, но он сжимает её коленку, взглядом давая понять, что ещё не закончил.
— Гермиона, любовь моя... — произносит он; его грудь взволнованно вздымается и опадает, а в глазах его безграничное обожание её, точно она — святая; точно она — центр его вселенной. — Я хочу, чтобы ты осталась... — его голос становится тише, слова звучат молитвой на его устах. — Осталась со мной на всю жизнь.
— Я с тобой, Драко, — уверяет она; её глаза полны слез от того немыслимого счастья, что он так сильно её любит, а она его, — и всегда буду, — добавляет она и, совсем расчувствовавшись, смахивает слезы с уголков своих глаз. Гермиона не помнит, когда в последний раз в один миг плакала от горя, а уже в другой от счастья. И это все он. Драко Малфой делает её счастливой.
— Тогда выходи за меня... Может, не сейчас. Я не настаиваю даже на ближайшем времени... Но я хочу, чтобы ты стала чем-то большим, нежели просто моей девушкой. Я чувствую, что мне становится этого мало, — настойчиво и откровенно твердит он. — Это слово не способно в полной мере выразить, как много ты для меня значишь, Гермиона... Я хочу, чтобы мы были обручены. Хочу, чтобы ты стала моей невестой, любимая. А со временем и женой... Давай будем сообщниками на всю жизнь, Ангел.
— Да, — уверенно отвечает Гермиона, чувствуя, как уголки её губ стремительно поднимаются вверх. Она сразу знала, что ему ответит. Не было ни капли раздумий. — Больше, чем тебя, любимый, я ничего не хочу.
И она страстно целует Драко в губы, обнимая его руками за широкие плечи и прижимая его к своей груди. Они оба улыбаются сквозь поцелуй, сплетаясь с друг другом языками. Потянув его за собой на кровать, Гермиона ложится на бок, не разрывая с ним губ. И Драко так же устраивается напротив — лицом к лицу с ней, запуская пальцы в её непослушные кудри.
Лёжа в этой позе они перебирали друг другу волосы, кончиками пальцев поглаживали щеки и просто целовались. Нежно, долго и почти лениво. Им хотелось покоя. Хотелось, как сейчас, всегда ощущать близость друг друга. Они таяли в тепле и сладости их сплетенных ртов, губ и языков. Изредка прерываясь, чтобы осыпать лица друг друга поцелуями. А когда от поцелуев стали покалывать припухшие губы и сводить скулы, они просто лежали и смотрели друг другу в глаза. Без слов, но так красноречиво. Он в ее янтарные, а она в его серебристые. Казалось, просто потонув друг в друге.
Пока, взявшись за руки, так и не погрузились в сон при приглушенном освещении номера мотеля, в котором отныне стали помолвленными.
Бесконечно влюбленные и готовые друг за друга убивать.
Саундтрек: Scar – One of Our Own
Айола Блэк бесстрастно оглядывается по сторонам разгромленного дома Гермионы Грейнджер. Пробитые стены, разбитые окна, люстра, светильники, рамки для колдографий и многие другие вещи — все это дело рук их людей. По её с братом поручению, разумеется.
Регулус Блэк II направляется за сестрой вверх по лестнице. Она вылечила его с помощью зелий; под его мантией торс был полностью перебинтован. И, если бы не это, возможно, они бы сами устроили этот рейд, не увенчавшийся успехом. Айола не могла действовать без него, так же как и Регулус без нее. Так всегда было. Если они что-то делали, то только вместе. Выжидать же было ни в коем случае нельзя. Близнецы были убеждены, что уже на следующий день Малфой и Грейнджер не были бы столь уязвимы, как в эту самую роковую ночь.
Но все же. Невзирая на это, Малфою и Грейнджер каким-то чудом удалось удрать от семи вооружённых волшебников с одной палочкой на двоих, и то до поры до времени.
Взобравшись на второй этаж дома, Верховные входят в единственную комнату с настежь распахнутой дверью. Оба идентичные: черноволосые, сероглазые, высокие, облаченные в элегантные дизайнерские чёрные мантии; с фамильными блэковскими надменными выражениями лиц и грацией в каждом движении.
За близнецами следует Теодор Нотт, и, как возглавлявший налёт, как может оправдывает их провал:
— Они просто счастливчики... Ну и магический щит у них был мощный, да... А ещё Грейнджер, — злобно добавляет он. — У неё была пушка.
— Хочешь сказать, — проговаривает Регулус, — одна вооружённая пулемётом девчонка способна положить нескольких вооружённых магов?
— Она стреляет как профи, — уверяет его Тео. — Ты бы видел, что она устроила. Я такого никогда не видел. Грейнджер палила не на жизнь, а на смерть... У меня перед глазами, словно фейерверк, мелькал лишь огонь из дула её пулемёта, а в ушах стояли гребаные оглушающие выстрелы. Сам видишь, — Тео хмуро кивает на свою перебинтованную и перевешанную через шею руку, — малфоевская сучка подстрелила меня и Монтегю, — выплевывает он.
Регулус сжимает челюсти, играя скулами, а Айола тем временем осматривает апартаменты врагов. На зеркальном столике лежат стопки книг; Айола проводит по их корешкам острием ногтя, бросает взгляд на кружки с недопитым шоколадным напитком, на слабо горящий камин, на расправленную постель и разбросанные женские и мужские вещи.
Грейнджер и Малфой убегали в спешке. Они заставили их бежать. И от этого осознания на алых губах Айолы Блэк появляется снисходительная удовлетворённая ухмылка.
Внезапно на глаза ведьме попадается стопка колдографий, выглядывающая из под чёрной гангстерской шляпы, рядом от золотого портсигара на прикроватной тумбе.
— Не знаю, что за фигня, но мы не можем их отследить, — продолжает отчитываться Тео. — Это следящее заклинание, что изобрела эта Грейнджер, — туфта полная.
— Раз в пределах предполагаемого местонахождения логова Забини их не видели, значит заклинание слежения действует, — задумчиво возражает Регулус. — Они не хотят их выдасть и прячутся где-то вне эпицентра действия заклятия... Ты говорил, вам удалось ранить Грейнджер?