А также официантки Дженис, которой точно будет что рассказать подружкам.
Саундтрек: Grimes – Life in the Vivid Dream
В паре миль от закусочной они останавливаются посреди полей на пустынной дороге рядом с одинокой телефонной будкой. Попросив Гермиону подождать снаружи, Драко зашел в будку один, объясняя это тем, что, для того чтобы воспроизвести в памяти все цифры номера и подобрать последнюю, ему нужно сосредоточиться... А будучи с ней в тесном пространстве — он будет точно не в состоянии этого сделать.
Солнце палит ярко. Гермиона сидит на на крышке капота угнанного шевроле, пока летний теплый ветерок развивает ее волосы и подол красного платья, лаская ее ноги. Сквозь солнечные очки она наблюдает, как Драко снова и снова кидает разменянные ею монеты в таксофон и подбирает номер, напряженно вслушиваясь, кто на этот раз по ту сторону возьмет трубку. Это единственная их надежда: дозвониться до Блейза, иначе они тут застряли, без единого шанса на спасение.
Гермиона вспоминает произошедшее в закусочной. Исключительный случай, когда волшебников объявляют в розыск в магловском мире. Исключительно особо опасных. На памяти из ее знакомых объявляли только Сириуса и Диллинджера... А теперь и их.
Вдруг Драко после очередного звонка психует и с силой кладет трубку; его губы шевелятся в беззвучных ругательствах. Он опускает голову, опершись ладонью о стекло, но уже через мгновение ее подымает и, встретившись с обеспокоенной Гермионой взглядами, продолжает попытки дозвониться.
Кажется, температура воздуха подымается; Гермиона чувствует, как на спине выступают капельки пота. Ей становится очень жарко со своей густой шевелюрой каштановых кудрей, и она убирает их на один бок, поправив на макушке черную шляпу с широкими полями. Крышка капота нагревается под палящим солнцем, и Гермиона ерзает, сгибая одну ногу в колене и ставя подошву на бампер.
Тут-то Драко обращает на нее свой взгляд, держа трубку у уха, и с триумфальной полуулыбкой на губах подзывает ее к себе взмахом руки.
Дозвонился.
Приободрившись, Гермиона сию же секунду спрыгивает с капота и спешит внутрь телефонной будки. Закрывая за собой дверцу, она вслушивается в суть разговора и понимает, что трубку в доме Забини снял один из домовиков и более того, судя по раздражению Драко, — говорит исключительно по-итальянски. Нахмурившись и закусив нижнюю губу, Гермиона слушает, как Драко членораздельно пытается донести домовику, чтобы тот позвал к телефону хозяев. Хоть что-то он ведь должен понимать по-английски, правда ведь? Или хотя бы интуитивно понять, что нужно сделать, когда хозяевам звонят по телефону.
Но спустя минуту дискуссий домовик резко кладет трубку.
— Вот ведь мелкий ублюдок! — срывается с губ Драко, и он снова принимается набирать номер.
Саундтрек: Deep Cover – Dr. Dre (feat. Snoop Dogg)
Тем временем в поместье Забини итальянский домовой эльф без всякого зазрения совести бросает трубку, распознав на том конце того ужасного, бесцеремонного мистера Драко Малфоя, который разгромил столько вещей в благородном доме Забини, и из-за которого им, домовикам, пришлось их восстанавливать. Благодаря магии это не заняло много времени, но все же у старого эльфа остался осадок. К тому же молодой господин Забини велел не беспокоить.
Уже было собравшись исчезнуть с щелчком пальцев обратно на кухню, как позолоченный антикварный телефон вновь начинает звонить. С кряхтением эльф ковыляет к нему, намериваясь снова сбросить звонок. Но его опережает другой домовик, материализовавшийся на звон телефона. Сняв трубку, юный эльф на бодром английском приветствует:
— Благороднейший дом клана Диллинджер-Забини вас слушает!
— Ну слава Мерлину! Немедленно позови к телефону Блейза! — повелительно раздается мужской голос на том конце провода.
— Увы, господина Блейза нет дома, сэр, — с сожалением сообщает ему домовик.
— Где он тогда, мать его? Позови любого, кто есть дома.
— Э-э, они с мисс Гринграсс отбыли пару часов назад в «Король Беркут». И дома никого нет, сэр.
В ответ из трубки следует ряд грубых ругательств, от которых юный эльф поджимает уши, а затем на фоне слышится: «дай сюда» и какое-то копошение. После чего голос в трубке с мужского сменяется на женский: Гермиона Грейнджер сдержанно объясняет домовику ситуацию, несколько раз повторяя их координаты, и вежливо просит немедленно об этом донести Блейзу и Дафне.
— Сожалею, мисс, но господин Забини просил не беспокоить его и мисс Гринграсс...
— По какой причине?
— Космо лишь слышал, как господин Блейз говорил мисс Гринграсс, что они идут поиграть.
— Во что поиграть? .. Ладно, слушай, неважно. Это чрезвычайная ситуация, и, уверяю, твой господин Блейз сильно разозлится и разочаруется в тебе, если ты о ней не сообщишь... понимаешь? — вкрадчиво объясняет ему Гермиона.
Немного помешкав, эльф все же соглашается и дает обещание донести послание. Повесив трубку, Космо натыкается на суровый взгляд Гастона, старшего домовика родом из Италии, что трудился на эту семью еще со времен Себастьяна и Стефана Забини.
Гастон принимается ворчливо убеждать Космо, что не стоит ослушиваться первоначального приказа молодого хозяина.
— Как думаешь, во что они там играют? — раздумывает Гермиона. Минуту назад они закончили разговор с эльфами Забини и не двинулись с места из будки, обдумывая дальнейшие перспективы. — Пул? — предполагает она, прислонившись спиной к стеклянной дверце.
Серьёзное, задумчивое лицо Драко преображает насмешливая, знающая ухмылка, и он выдаёт:
— Ага, только вот шары, палки и дырки играют несколько другую роль.
Саундтрек: Jeff Beck – Live In The Dark
— Встань на четвереньки, сладкая...
Блейз знал, в Дафне уживались две крайности. Порой она хотела покорить весь мир, а порой хотела, чтобы кто-то загородил её спиной от всего вокруг. Сам Блейз тоже сочетал в себе крайности. Но несколько другого характера. Чаще всего ему хотелось приласкать Дафну, но временами... Ох, временами он грезил нагнуть её и хорошенько отшлепать как сучку. Покусать, оставить метки, чтобы ни у кого не возникало сомнений, кому она принадлежит.
Для этого они здесь. В особом приватном зале в клубе Блейза. Он уже приводил её сюда однажды. Если быть точными — в тот раз, когда Дафна в день финального планирования «Гринготтса» на глазах у всех пикантно шепнула ему на ушко, что хочет оказаться здесь со связанными руками, в его полной власти.
Как и впервые в этой комнате: Дафна танцевала на небольшой сцене с шестом в углу; пурпурная подсветка от пола и стен освещала её фарфоровую кожу. Блейз сидел напротив на кожаном сиденье дивана и вальяжно курил сигару.
Ах, да, и глаз с неё не сводил.
Дьяволица — она извивалась и крутилась на шесте, терлась о него и пластично съезжала по нему вниз, трогала себя и соблазнительно двигала бёдрами в такт музыке. Всё это — бросая на своего единственного зрителя полные страсти взгляды. Дафна могла бы стать профессиональной танцовщицей, если бы захотела.
Почувствовав, как в его брюках становилось все теснее, Блейз опустил левую руку с красовавшимися на запястье золотыми часами — на свой изнывающий по ней пах. В нетерпении поерзал и сделал глубокую затяжку, выдыхая через полные губы облако дыма.
Она подводила его к черте. Дафна Гринграсс была для него той самой единственной и любимой. Она одна занимала все его мысли. А ведь все знали, какой Блейз Забини разборчивый и как трудно ему угодить.
После целой ночи и утра чувственных занятий любовью у Блейза дома: они решили продолжить свой безумный секс-марафон в другой обстановке — с каплей остроты.
Чего только не было здесь для ролевых игр. Костюмы, игрушки...
На гибком теле Дафны не было ничего, кроме прекрасно выделяющего её формы, шикарного черного комплекта белья с интересным дизайном из переплета тонких кусочков ткани и лямок; ее длинные сексапильные ноги обтягивали чулки с поясом на подвязках; прямые жемчужные волосы ниспадали до тонкой талии. Финальным штрихом были — чёрная полицейская фуражка, надетая на голову блондинки, и полицейская дубинка, прилагающаяся к её образу «секси-полисвумен» на оружейном поясе вместе с наручниками.
Ещё несколько умелых вращений с прогибом в спине у шеста, и Дафна неспешной походкой от бедра спустилась к Забини, оседлав его. Пожирая её взглядом, он тут же властно опустил свои сильные руки на её упругую попку и крепко сжал, вызывая у девушки сладкий стон.