Ведь Гарри частенько об этом задумывался: под руководством Джозиан Робер Министерство магии заметно искоренила любые намёки на коррупцию и привилегированность по статусу крови и полу. Тот законопроект уже прекратил своё действие и действительно сохранил магическую валюту в порядке; послевоенный финансовый кризис был исчерпан.
— Но это не значит, что они имеют право держать Визенгамот под своим полным контролем, — возразил Гарри. — Черт, да они же убили невинного старика, стоило его осведомлённости предоставить им угрозу. А Диллинджер? Этот фрукт тоже был не ангел, но все же... И я это ещё не говорю о их перспективах захвата власти над миром, подчиняющем ритуале с магическими популяциями, бывших Пожирателях...
— Бывших Пожирателях, которых Аврорат безуспешно разыскивает уже как больше чем с год? — деловито перебил его Финеас. — Бывших Пожирателях, которых Регулус заманил к себе под личиной нового Темного Лорда? И которых будет до поры до времени использовать в своих целях, пока не сдаст в Азкабан?.. — Финеас с превосходством оглядел Поттера, вдребезги разрушая его иллюзии. — И как раз таки они имеют полное право держать Визенгамот под своим полным контролем, мистер Поттер... Как человек, глубоко засевший в истории магии, я могу посвятить вас в предысторию магического сообщества.
С крайним скептицизмом Гарри сложил руки на груди, давая ему возможность привести доводы. Портрет мудрого волшебника не обрадовало такое пренебрежение к своей уважаемой персоне:
— Если вы осведомлены с элементарными знаниями истории магии, юноша, вы наверняка знаете, что Министерству магии предшествовал такой политической орган власти, как Совет волшебников. После создания Министерства многие полагали, что члены Совета перекочевали в Визенгамот. Но, отнюдь нет. Совет издревле сталкивался с неподчинением сообщества волшебников, в частности же возникали распри с магическими существами. По этой и многим другим причинам волшебный мир вынужден был принять Статут о секретности и уйти в подполье... Так вот, в подполье, после создания Министерства, ушёл не только магический мир... но и Совет волшебников.
— Вы подразумеваете, что... — соображал Гарри. И по мере того, как до него доходило, его зелёные глаза все больше расширялись.
— Что Совет по сей день существует, — заключил за него Финеас. — ...Отдел тайн всегда вызывал у магического сообщества много вопросов, не так ли? — улыбнулся он, делясь великим знанием. — Пророчества и опасные древние артефакты — не единственная их специализация.
— Но Верховные... Они-то какое отношение имеют к этому Совету? — недоумевал Гарри, переваривая столь невероятные открытия.
— До недавнего времени — никакого. К сожалению, со времён моей младшей сестры Айолы Блэк I в состав Совета Блэки не входили, — небрежно рассказывал Финеас. — К слову, она на пару с Николаусом Малфоем — стёртым из родословной Малфоев из-за предательства крови и также являющимся членом Совета того времени — и нашли способ, как контролировать то и дело бунтующих магических существ... Эти двое были теми, кто разработал ритуал с кровью их прародителей.
На лице Гарри озарилось понимание, связывающее факты в его голове.
— Но вот с активацией ритуала у Верховных тайного Совета тех времён ничего не вышло. Точнее, может, и вышло бы, если бы не любовные распри Блэков и Малфоев... — глубокомысленно вещал с портрета Финеас. — Насколько мне известно из рассказов моей сестры, Николаус Малфой ухаживал сразу и за ней, и за маглорожденной ведьмой... Айола I, также помимо питая чувства к маглу, за которого в последствии и вышла замуж, поставила точку на их с Николаусом отношениях, — пренебрежительно и неохотно делился Финеас скандальной историей чистокровных семейств. — Тогда Малфой и решил действовать единолично, но потерпев фиаско с ритуалом, назло сокрыл кровь прародителей магических существ в драгоценностях и подарил своей маглорожденной жене как фамильное украшение... Таким образом эти предатели крови ничего путного не добились, — разочарованно изрёк предок. А затем приободрено добавил: — Но тем не менее Блэки и Малфои все же нашли друг друга, исправив грехи своих предков, в лице крепких уз брака моей прекрасной праправнучки Нарциссы и её верного избранника Люциуса.
Несмотря на всю серьёзность, Гарри хмыкнул.
— Смею вас огорчить, сэр, Блэки и Малфои вновь ступили на путь «греха»: Драко Малфой весьма серьёзно настроен насчёт моей маглорожденной подруги Гермионы Грейнджер, а Регулус Блэк, как вам известно, оставил потомство от своей маглорожденной невесты, — саркастично подметил он, стирая с лица Финеаса гордую улыбку за своих потомков.
Все сказанное портретом уважаемого волшебника своих времён сходилось: из рассказа Драко, поделившегося фамильной тайной, — его предок, будучи работником Отдела тайн, выкрал кровь прародителей. Так называемые невыразимцы вечно препятствовали расследованию главы Аврората; помнится, они почистили офис Рона, подкравшегося к разгадке тайны имени Верховных. Они же, видимо, и устранили того сумасшедшего старика, наверняка болтавшего о тайне подпольного Верховного Совета волшебников. Плюс ко всему, Гарри скомпрометировал похищение Айолы из Министерства... как раз после её посещения Отдела тайн.
— Кхм, не будем отклоняться от темы, Поттер, — пробурчал Финеас в ответ на поттеровскую колкость. — Отсюда вы понимаете, что магическое сообщество приняло Статут о секретности от безвыходности своего положения — маглы доставляли слишком много, хм... неудобств. — Финеас поморщился, поглаживая свою бородку.
«Как же, — подумалось Гарри, — сжигание ведьм в Салеме — такое себе неудобство».
— Миссией Совета волшебников было не только более эффективное управление из-за кулисья, но и разработка средства для свободного существования магов. Бардок Малдун, Эльфрида Клэгг — известные председатели Совета до создания Министерства — много раз пытались наладить взаимодействия с магическими существами. Но всякий раз эти существа лишь показывали свои невежество и недальновидность... Теперь же мои талантливые потомки нашли и доработали это средство.
— Предполагаю, ваш портрет и просветил их в засекреченную роль Отдела тайн? — спросил Гарри.
— Мой портрет имеется в домах многих чистокровных семейств, так как я являюсь предком очень многих из них. В том числе и у Роберов в их французском поместье, — подтвердил Финеас. — Но, уж поверьте, Поттер, я бы не стал сопутствовать их просвещению, не докажи они мне свои высокие магические способности и здравость целей.
— Я все же сомневаюсь в здравости их целей, сэр, — стоял на своём Гарри. — Если они и возглавляют этот Совет волшебников, это ещё не даёт им права распоряжаться жизнями.
— Любые лидеры так или иначе вольны распоряжаться жизнями, мистер Поттер, — мудрствовал Финеас. — Нравится вам это или нет, магическое сообщество сейчас процветает, и в дальнейшем будет только процветать с такими лидерами, как Регулус и Айола Блэки. Пускай они и полукровки, но как показали мои наблюдения... — Мужчина с портрета, имевший привычку многочисленно влиять на события их жизней, философски оглядел Гарри Поттера и вкрадчиво довершил: — Именно полукровки нынче вершат историю...
Гарри вздохнул, снял очки и потёр переносицу.
Черт возьми, он и подумать не мог, что магический мир способен ещё больше его удивить. Иллюминаты магического мира существуют прямо под носом во всеми известном Отделе тайн... Надо же, как удобно. Отдел, который хранит своё предназначение, полномочия, круг обязанностей — в строжайшей тайне. Отдел, о котором никому ничего толком неизвестно. И выходит, что все существующие министры — лишь наиболее удобные для манипулирования обществом подставные фигуры. Попросту марионетки. Даже Кингсли, вступив на пост министра, имея или не имея такой возможности, не поделился этой теорией заговора. Вернее, не теорией даже. Это настоящий заговор. Во благо ли? Это ещё предстояло узнать.
Беспокойный летний воздух гудит,
А мы сворачиваем с курса, к которому готовились.
Ведь в любом хаосе есть расчёт:
В разбитии стаканов ради звука бьющегося стекла.
Мы этого хотели, но клянусь, мы не со зла.
Вы могли бы попытаться захватить нас,
Но мы – гладиаторы.
А все вокруг нас – рассвирепевшие быки.