На глазах Гермионы и Драко Айолу оттаскивают: она лихорадочно пытается вырваться, в процессе кинув в своих же подчинённых несколько проклятий.
Регулус Блэк II был не так искусен в дуэлях, как его сестра. Его активом был феноменальный ум, благодаря которому он смог воссоздать провалившийся больше веком назад ритуал с кровью прародителей магических рас. Айола была готова сразиться за него против столь опасной колдуньи, слову которой не рискнул бы перечить сам Тёмный Лорд. Но, очевидно, её брат был против.
Нет таких слов, чтобы унять очередную боль утраты Корделии. Нет никого, кто убедил бы её отречься от своих жёстких принципов «кровь за кровь».
Никого... разве что, кроме кого-то такого же раненного потерями любимых, как и она сама. И Гарри точно знал одного такого человека. Именно за ним он и исчезал. Вернее, за ней.
Поттер материализуется рядом с Драко и Гермионой вместе с Джозиан Робер.
— А ты не такой безнадёжный, каким я тебя считал, Поттер, — отмечает Драко его затею привести сюда ещё одну вдову, как весьма хитроумный рычаг воздействия.
Джозиан, облачённая в сливовую мантию Визенгамота, рвётся вперёд, загородив собой своего сына.
— Прошу, не делайте этого! — взмаливается она, явно удивив своим появлением и Регулуса, и Айолу. — Мои дети — все, что у меня есть...
Корделия оценивающе склоняет голову и хищно сощуривается.
— И почему же это, интересно, я должна сжалиться над вашей просьбой... мадам? — последнее слово она презрительно выплёвывает, с ног до головы оглядев Верховную Чародейку Визенгамота.
Роковая женщина. Бессердечная женщина. Именно так говорят о Корделии Диллинджер-Забини. Но лишь приближенные знали, что за её бессердечностью скрывается разбитое сердце.
И Блейз знал, в глубине души его матери совсем не нравится убивать; она делает это исключительно из их закоренелых принципов «кровь за кровь». Желая уберечь свою мать от очередного горького послевкусия от убийства, он подходит к ней и, склонившись к её уху, вкратце излагает трагичную историю Джозиан Робер.
— Ах, вот как, — на насмешливом лице Корделии, наслаждающейся мгновением расправы, появляются доля понимания и скудные крохи сопереживания.
Нарцисса, понимая свой промах в вмешательстве и подстрекательстве Корделии, отходит от мужа и говорит подруге:
— Если они заключили мир, Делия, то не стоит... — Ей и в голову не приходило, что её племянники, в чьих жилах течёт буйная эгоцентричная блэковская кровь, способны поступиться со своей уязвлённой гордостью. Всё-таки кровь Джозиан тоже сыграла в близнецах свою роль.
Люциус же, соображая, что не сможет теперь стать союзником Верховных, насолив заговором с французским Министерством против них, а сын вряд ли будет сопутствовать их примирению, — оттягивает свою жену за локоть от размышляющей Корделии. Нарцисса бросает на него озадаченный взгляд, и Люциус спешит уверить безжалостную машину для убийств, коей он считал подругу своей жены:
— Джонни был великим человеком, Корделия, — в присущей ему скользкой манере он ворошит раны потерявшей брата вдовы. Но та лишь одаривает его пренебрежительным, недоверчивым взглядом.
Драко хмыкает, находя подстрекательство отца весьма в его духе лицемерным. При их последней встречи Люциус выплюнул имя Диллинджера с презрением, назвав того «маглоуподобившимся».
— Заткнись, — шикает на мужа Нарцисса, незаметно пихая его в бок.
Но тот все не унимается:
— Будет кощунством оставить его смерть безнаказанной... — будто демон, провоцирует он, все же заставляя взгляд Корделии вновь заиграть жестокими красками.
— Клянусь, если твой папаша не заткнётся, — шипит Блейз, обращаясь к Драко, но при этом сверля Люциуса предупреждающим взглядом, — то для нашего клана сегодня одним врагом станет больше.
— Твой сын прав, тебе не стоит вновь принимать на себя роль убийцы, Делия... ты не должна, — отговаривает Нарцисса, с другой стороны будто ангел. — К тому же они всё-таки мои племянники... и на самом деле я не желаю им зла... — она бросает виноватый взгляд на Джозиан и дополняет: — Если они не желают зла Драко и Гермионе.
Недовольный несговорчивостью своей жены, Люциус собирается было вновь открыть свой хитрый рот, как получает от Драко в грудь Силенцио. Вынужденный молчать, поражённый дерзостью своего сына затыкать собственного отца, мистер Малфой злобно хмурится в его сторону.
Тем не менее Корделия уже приняла независимое решение. Женщина снисходительно и натянуто улыбается, опуская палочку. Джозиан облегчённо и благодарно выдыхает и собирается отойти от Регулуса. Только вот едва уловимый проблеск коварности в глазах Чёрной Вдовы не даёт обмануть Гермиону, которая ничуть не покупается на этот её жест помилования.
В этот судьбоносный миг Джозиан разворачивается спиной к захваченному дирижаблю и натыкается на напряжённое лицо Гермионы — та глядит за её спину, на Корделию. Проскальзывает прохладное дуновение ветра — и лицо Гермионы искажает страх. Она переводит тревожные глаза на мадам Робер. И тогда Джозиан все понимает, прежде чем Гермиона что-то скажет; один её предупреждающий об обмане взгляд говорит всё.
Джозиан резко разворачивается и делает рывок. Регулус возносит загоревшуюся в преддверии проклятья палочку. Айола вскрикивает.
— Нет, мам! — пытается остановить Корделию Блейз.
У Регулуса вырывается та же фраза, когда перед его глазами встаёт его собственная мать.
Багровый, как кровь, и молниеносный, как смерть, луч из палочки Чёрной Вдовы летит в Верховного.
Драко сжимает руку шумно выдохнувшей Гермионы. Они все видят, как Джозиан Робер принимает на себя смертоносное проклятие, предназначавшееся её сыну. Болезненное сожаление возникает на лице Гарри, когда Джозиан Робер бессильно падает... Ему таки не удалось предотвратить новую войну и жертвы.
Наблюдая в открытых стеклянных глазах матери ни капли страха перед настигнувшей её смертью, лишь смирение и даже облегчение, Регулус шокировано моргает.
Джозиан Робер смотрела в лицо смерти, зная, что спасает своего сына. Зная, что её душа наконец воссоединиться с тем, кем она так долго мечтала воссоединиться... Там — на небесах.
Взревев от утраты, Регулус яростно посылает убивающее проклятие. И Корделия хладно встречает убийцу своего брата тем же. Палочки дуэлянтов соединяет луч магии, искрящийся кроваво-красными и фиолетовыми красками. Оба противника жаждут погибели друг друга за своих близких.
С замиранием сердца каждый следит за их поединком. Вибрирующие искры магии волнуют воздух и пространство. Заставляя каждого ощутить могильный привкус надвигающейся смерти. Но никого не удивляет исход.
Под аккомпанемент душераздирающих криков Айолы Блэк, рухнувшей на колени, Корделия с мстительным превосходством вкушает свою беспощадную расправу, воочию наблюдая, как врага поглощает её беспроигрышная магия.
Регулус Блэк II замертво падает с дирижабля в реку.
За своих родных Чёрная Вдова принесёт вам упокоение. С миром или в муках — не суть важно... Она подпишет вам смертный приговор и непременно приведёт его в исполнение, упокоив вашу душу на веки вечные.
«R.I.P.»
Саундтрек: Control – Halsey
Безутешные крики раскатываются в небе одинокой симфонией. Айола Блэк выглядит так, словно из её груди вырвали сердце.
Они были Королевской двойней. Всю свою жизнь вынужденные прятаться, только они сами были друг у друга. Одни против всего мира. А теперь она одна...
Королевской двойни больше нет.
Что значат друг для друга близнецы? Мистически связанные природой. У них едва ли ни одна душа на двоих. Они тесно переплетены с самого пребывания в утробе, скреплены самой близкой духовной связью, какая только существует в этом мире.
Айола чувствует смерть Регулуса, будто мириады острых ножей вырезают из неё его душу. Отделяя их, разрывая на куски, словно сросшихся сиамских близнецов, и оставляя неизлечимые раны. Заставляя гореть изнутри от чувства невыносимой потери. Они с Регулусом прибыли в этом мир вместе и не ведали жизни друг без друга. И теперь жизнь для неё не имела смысла! Она не знает, как ей дышать без него. Смерть была бы ей предпочтительней, чем разлука с ним. Чем эта мучительная мысль, что его больше нет рядом...
Склонённая к полу болью, Айола ревёт неукротимо и отчаянно, держась груди и опустив голову; чёрные пряди свисают на её бледное лицо, искажённое гримасой боли.