— Смотри не сожри ее, Забини, — фыркает Тео.
Но едва ли они его слышали, охваченные эмоциями, что дарила им близость друг друга.
— А я ведь говорил тебе, Нотт, что рано или поздно ты доиграешься, и она навсегда уйдет от тебя, — сказал Драко, обнимая Гермиону за плечи. — Имей хотя бы теперь капельку совести: не путайся у нее под ногами.
— Пошел ты, Малфой, — небрежно бросает Тео; непроницаемо смотря впереди себя, он поворачивает штурвал в сторону ближайшего берега. — ...Больно она мне сдалась. Просто противно смотреть, как он в ее присутствии не в состоянии держать свой член в штанах. — Гермиона поморщилась от извращённой интерпретации Нотта. — Для меня это не сюрприз, поверь. Мне прекрасно известно, что Забини только и грезил залезть к ней в трусы на протяжении всех этих лет, что она была со мной. — На его лице расплылась едкая усмешка. — А я ведь никогда не был против того, чтобы он с ней порезвился.
Драко хмыкнул, покачав головой.
— Не пытайся делать вид, что не замечаешь, что у него на уме гораздо больше, чем просто секс.
Гермиона почувствовала себя лишней в разговоре между бывшими друзьями, к тому же она испытывала к Нотту такую сильную неприязнь, что не хотела долго находиться в его обществе. Она хотела было оставить их наедине, но Драко крепче прижал девушку к себе за плечи, не выпуская из своих объятий. Он не хотел, чтобы Гермиона уходила лишь ради того, чтобы он вдоволь поболтал с Ноттом. Слишком много чести для него. Гермиона вправе быть рядом с ним, с кем бы он ни разговаривал.
— Да насрать мне, что у него на уме, Малфой, — выплюнул Нотт, останавливая яхту у берега.
— Ну-ну.
На этом их панибратская беседа завершилась. Все пятеро покинули яхту. Драко первый спрыгнул на берег и, приподняв Гермиону за талию, спустил на землю. При этом длинные кудри Гермионы из-за ветра попали Драко на лицо.
— Прости... — неловко сказала она, приглаживая свои непослушные волосы.
— Ничего, — ответил он, лениво ухмыляясь. Драко так и не убрал рук с ее талии. Ему постоянно хотелось прикасаться к ней. — Мне даже понравилось... Твои волосы приятно пахнут.
Гермиона застенчиво улыбнулась, поражаясь, как даже малейший комплимент от него способен заставить ее сердце биться чаще.
В следующее мгновение Драко достал из кармана расчёску Гермионы, что прихватил у нее утром и активировал портключ. Собравшись в круг, все одновременно коснулись ее. Их закрутил вихрь, и через секунду они переместились в поместье Малфоев в пригороде Парижа.
====== Глава 18. Париж. Часть I. «Криминальный роман Героини и Анти-Героя Войны потряс весь магический мир!» ======
Саундтрек: Penguin talk – The French Connection
31 мая 1999 года
В Отдел международных связей Министерства магии поступило известие из посольства Англии в Монако об очередном ограблении, учиненном Драко Малфоем, чьей соучастницей уже без всяких сомнений является Гермиона Грейнджер.
Рите Скитер выдалась возможность мало того что здорово заработать на этой грандиозной новости, так ещё и поквитаться с когда-то унизившей ее зазнайкой Грейнджер. Но скандальной журналистке препятствовал пресловутый Гарри Поттер, который делал все, чтобы помешать этому. Когда из Италии поступило известие о двух опознанных Пэнси Паркинсон английских волшебниках, ограбивших миланский банк, — никто не смог в это по-настоящему поверить. К тому же ещё Поттер со своим влиянием всеми почитаемой и слишком значимой для истории магии личности занял стойкую позицию, что Пэнси оклеветала Гермиону, добившись, чтобы имя его лучшей подруги не было обнародовано. А Рита буквально жаждала сообщить эту новость всему миру во всеуслышание. И на этот раз она во что бы то ни стало не упустит столь шикарной возможности. Чтобы получить разрешение «сказать людям правду», журналистка решила подключить свои самые лучшие связи, придя прямиком к главному заместителю самого министра магии. — Джозиан, ты меня знаешь, — начала Рита, между разговором о былых временах, когда они вместе учились в Хогвартсе. — Я бы никогда не попросила тебя об услуге, будь дело не так важно. Джозиан Робер была в своём кабинете, занимаясь бумажной работой, когда к ней пожаловала ее давняя подруга, которую она помнила со школы, как невозможную сплетницу. Ее ничуть не удивило, когда та стала известной на весь магический мир журналисткой, чье слово имело большой вес в масс-медиа. Скитер могла одним ярким абзацем произвести фурор. — Чем я могу помочь, Рита? — заинтересовалась Джозиан, поудобней усаживаясь в своём кожаном кресле. — Ты наверняка слышала об участии Гермионы Грейнджер в ограблениях в Монако и Милане? При упоминании знаменитой волшебницы и вероятной возможности осквернить доброе имя героини волшебного мира ярко подведенные глаза Риты заблестели азартом. Джозиан кивнула, складывая руки в замок на столе. И Рита продолжила: — У меня есть неоспоримые доказательства ее участия, но даже несмотря на них, наш уважаемый мистер Поттер продолжает покрывать эту преступницу, нагло пользуясь своими должностными полномочиями, он запрещает упоминать ее имя в газете! Вот, взгляни, — Скитер преподнесла Джозиан колдоснимки, на которых были изображены Грейнджер и Малфой в момент, когда те, отстреливаясь, удирали от комиссаров. — Люди имеют право знать правду о своей героине, ты так не считаешь?
— Хм, — заместитель министра нахмурилась, осматривая движущиеся снимки, и стала обдумывать сложившуюся ситуацию.
— И это ещё далеко не все, — заискивающе говорила Рита. — Ты не поверишь, что мне удалось узнать... Я не поленились со своими репортерами отправиться в Монако. Поговорив с местной газетой, мне удалось узнать, что мистер Малфой с мисс Грейнджер накануне ограбления видели в клубе, где в тоже время отдыхал сам сын князя Монако! Мне посчастливилось взять у него интервью, в котором он мне много чего интересного поведал о своих впечатлениях от их встречи... — Красные губы журналистки дернулись в усмешке. Увидев на лице Джозиан явное любопытство, Рита выдала ей подробности: — У них произошла стычка: когда принц стал приставать к мисс Грейнджер с недвусмысленными намеками, мистер Малфой просто взбесился: достал магловский пистолет, угрожая убить принца, если тот не отстанет от его, ты не поверишь... — выдержав драматическую паузу, журналистка провозгласила: — ...девушки!
Мадам Робер удивленно ахнула, прикрыв рот ладонью.
— Да ладно?! Ты точно ничего не путаешь? Малфои бы никогда не вступили в отношения с маглорожденными... — Это абсолютно точная информация, — поспешила заверить Рита. — У самой блестящей ведьмы своего возраста завязались романтические отношения с бунтующим и бесправным бывшим Пожирателем смерти. И, если я не ошибаюсь, они оба на пороге криминального бума. С большим количеством насилия, гламура и погонь. И это не просто очередные грабители. — Ты говоришь, что между ними секс? Рита недвусмысленно повела тонкими бровями и, приподняв уголок губ, закинула ногу на ногу. — Поверить не могу... — ошарашенно пробормотала Джозиан. — Люциус пришел бы в ярость. — Ох, ну ещё бы! Нельзя игнорировать такое событие, Джозиан. Знаю, вы с мисс Грейнджер были вроде как хорошими коллегами. Но я прошу тебя дать мне официальное разрешение обнародовать ее имя, и я тебе гарантирую, народ отвлечется от всех этих политических проблем на эту сенсационную любовную историю. — Ну что ж, — задумчиво протянула Джозиан. — Не вижу здесь никаких оснований, чтобы запрещать оглашать правду. На лице Риты появилось выражение истинного удовлетворения. В следующее мгновение заместитель министра выписывала разрешение, подтверждая документ сургучной печатью от имени Визенгамота. А Скитер уже предвкушала, с каким огромным тиражом выйдет следующий выпуск Ежедневного Пророка.
Саундтрек: 99 Problems (Album Version) – Hugo У Гарри Поттера выдалась тяжёлая неделя. После скандала, устроенного миссис Уизли в Норе, на следующий же день Гарри получил от Гермионы расплывчатое письмо, в котором говорилось, что девушка не может рассказать всех подробностей, но по какой-то загадочной и, по ее словам, очень важной и весьма оправданной причине собирается грабить банки с Малфоем. Естественно, Гарри сразу же отправился к подруге домой, чтобы поинтересоваться, под какими наркотическими зельями она писала это письмо, ведь написано оно было бесспорно ее почерком. Но дом Гермионы оказался пуст. На кофейном столике аврор нашел записку, в которой Гермиона спешила уверить, что все сказанное ею в письме не шутка, ведь прекрасно знала, что друг непременно захочет поговорить с ней об этом лично и наведается к ней домой. Тогда Гарри пришел в замешательство. Окончательно стало ясно, что Гермиона не шутит, когда спустя пару дней в узких кругах Министерства стало известно о ее участии в ограблении в Милане. Конечно же, уважаемый аврор, Герой войны, всеми любимый и знаменитый Гарри Поттер смог все уладить. Несмотря на безоговорочное доверие Гермионе, Гарри был зол на подругу. Почему она не обсудила все с ним? Почему не объяснила, в чем вообще смысл грабить банк в Милане с Малфоем? Чистокровного ублюдка он сейчас ненавидел куда больше обычного. Если бы не он, Гермиона наверняка была бы сейчас рядом с ним и помогала ему с поисками Рона. Глубоко внутри Гарри знал, что причиной тому послужил его необдуманный поступок, из-за которого Гермиону возненавидела миссис Уизли. В Министерстве творился настоящий переворот. Даже по возвращению Кингсли из вынужденной командировки, связанной с нападениями английских великанов в Америке, Гарри не заметил существенной разницы. Министр немного говорил на созванном собрании Ордена Феникса, ряды которого заметно поредели после Второй Магической Войны. Сказал только то, что полностью согласен с нововведениями Джозиан Робер и «отпуском» Гермионы. И это было странно. Весь Орден Феникса, (а на данный момент его членами были лишь семейство Уизли да Гарри) был уверен, что с возвращением Кингсли все встанет на свои места. Но министра словно подменили, он больше не появлялся на встречах Ордена. Его часто замечали в компании мадам Робер, его заместителя. Были изданы новые законопроекты, «приостановлены» поиски оставшихся Пожирателей ради поисков пропавших людей, которых на удивление успешно находили. А по словам Мартина Шнайдера — нового главы Отдела по регулированию магических популяций и контролю над ними, — русалки были усмирены. Орден также подметил, что большинство волшебников, похищенных русалками, являлись членами Визенгамота. Этот факт наводил на мысль, что все они, а в том числе и Кингсли, могли быть под Империусом. Так что между отчаянными поисками Рона Гарри с мистером Уизли планировали ближе подобраться к министру, дабы проверить свою теорию, но того никогда нельзя было застать одного. Послевоенное время оказалось для всех не таким ясным и лёгким, как казалось. В газетах писали о так называемой послевоенной депрессии; о том, как общество волшебников вновь пытается встать на ноги, о «вынужденных» мерах Визенгамота внести поправки в законе. Но Гарри был уверен, что Гермионе была известна другая сторона этой медали, но также он не мог отделаться от мысли, что Малфой околдовал ее, принуждая к бессмысленным преступлениям с ним. Гарри Поттер был твердо намерен во всем разобраться и, если понадобится (а он в любом случае это сделает), надрать чистокровному ублюдку задницу.