Вслед за ним понёсся, дав волю коню, Карнистир; от фигуры брата в волнах травы взгляд сам собой поднимался выше, туда, где над горизонтом нависали ветви гигантских Древ. Над полями плыл аромат распускавшихся цветков Лаурелин, яркий и очень сильный. Крона золотого исполина горела так близко, что можно было разглядеть мельчайшие веточки, - а ведь каждая из них размером превосходила Морьо. Он впервые увидел, в какой гармонии, не тревожа друг друга, тянутся вверх ветви Лаурелин и Телпериона, сплетая их в сложный двухчастный узор. Что за чудный витраж вышел бы с таким рисунком! Стекла в тонких перегородках, с металлическим напылением, серебряным и золотым, которые в часы света Древ будут подсвечены самими деревьями… Как только юного нолдо осенило, Карнистир немедля передал отцу образ витражных окон для храма.
Фэанаро, зная, что один из старших обязательно поможет собрать коней в дорогу, занялся приведением места привала в первозданный вид. Кострище было накрыто слоем дёрна, перед этим аккуратно срезанного ножом.
Нэрданель тоже не сидела без дела. Тщательно ополоснув посуду, подала мужу скатанные покрывала и плащи, а ещё не забыла оставить рядом со стоянкой угощение для живности, обитавшей в этих краях.
— В добрый путь, мелиссэ, — Мастер помог жене сесть верхом и, оглядев место стоянки, запрыгнул на спину Руйвэ.
Степной простор стелился перед путниками пёстрым ковром разнотравья, далеко впереди сливаясь с синевой садов Валмара, но до города ещё предстояло доехать…
***
Дорога больше не вилась меж древесных кущ, став ровной, словно летящая вдаль стрела. Из серебристо-зелёных волн ковыля то и дело взлетали потревоженные перестуком копыт пичужки, в зарослях котовника и донника сновали трудолюбивые пчелы, а на горизонте в светлой дымке виднелись очертания Валмара.
И чем ближе путники подъезжали к столице, тем Атаринкэ видел больше отличий от Тириона: город широко раскинулся предместьями и пока ещё призрачные силуэты зданий словно бы плыли над зеленью садов. Здесь строения надёжно защищали эльдар от яркого света и зноя, о чём свидетельствовали многочисленные террасы, плоские крыши домов и улицы, уступами поднимавшиеся к вершине холма.
Оглянувшись назад, Морьо заметил, как восхищенно распахнул глаза младший, завидев в золотом мареве сердце Благого края, и порадовался за братишку: у Курьо здесь сложится особая история. От наследников Фэанаро ждут, что они раскроют свои многочисленные таланты и покажут истинное мастерство — тут-то донельзя увлечённый отцовской работой Атаринкэ и покажет себя…
Чем ближе к Валмару они подъезжали, тем больше Карнистир завидовал светловолосому брату: Тьелкормо жар Лаурелина не страшен, в отличие от Тёмного, которому к этому времени изрядно напекло голову. А ещё собирались вдвоем покорять Древо! «Всё равно напрошусь», — Морьо упрямо прикусил губу.
Валмар становился всё ближе, и Макалаурэ мечтательно заулыбался: среди буйной зелени садов уже виднелись нестерпимо яркие струи больших и малых фонтанов, а музыка бесчисленных колоколов и колокольчиков ласкала слух менестреля. Крона Древ теперь закрывала всё небо, а на цветущую Лаурелин нельзя было взглянуть. Из-за этого дорога оставалась пустынной - большинство жителей попряталось от полуденного зноя. Сам Валмар продолжал парить над окрестностями - его ажурные башни и тонкие шпили всё выше вздымались над головами путешественников, слепя глаза позолотой крыш.
Любуясь великолепием Валмара, Нэрданель старалась не отставать от мужа и детей. Нисколько не страдая от жары, Истарнэ не прочь была бы прогуляться пешком, но вспомнив, что наследников Финвэ пригласили в Валмар для работы, нолдиэ решила, что прогулка может и немного подождать. Перед мысленным взглядом мастерицы уже возникли образы величественных статуй валар, которые Нэрданель собралась изваять в самое ближайшее время.
Время для въезда в Валмар было выбрано самое неподходящее. Ярчайшее цветение Лаурелин слепило глаза не только Тьелкормо: он заметил, как щурится Морьо, на бледных щеках которого проступили резкие пятна румянца. Придержав Рингвэ, Турко подождал отставших от него младших и протянул флягу:
— Держите. Можно не только пить, но и ополоснуть лица водой.
— Мальчики, наденьте плащи! Они защитят вас от яркого света и жара Лаурэлин, — заботливо напомнила Нэрданель. — Мелиндо, нам с тобой это тоже не помешает.
— Да, ты права, мелиссэ, — Фэанаро и сам был не рад, что они припозднились с утренней трапезой и въезжают в город много позже часа смешения света. Мастер остановил Руйвэ и, достав из чересседельной сумки свёрнутые накидки, раздал родным.
Морьо гордо отказался пить первым и дождался своей очереди после Курьо - к счастью, флягу сделали так, чтобы вода в ней всегда оставалась холодной.
— Атто, нам придётся работать по ночам! Мне кажется, здесь вся жизнь начинается только вечером.
— Осталось всего ничего - мы уже на окраине Валмара, — Фэанаро ободряюще похлопал сыновей по плечам, кивнув на тенистую аллею, чья увитая лианами арка виднелась совсем близко от путешественников. Пыльная дорога ныряла в её глубь, откуда веяло живительной прохладой и доносился нежный перезвон ветряных колокольчиков, которые висели здесь повсюду.
Атаринкэ не особо страдал от жары, но и его начала донимать полуденная духота. Кругом тянулись сады, в глубине которых таились белокаменные строения. Пригород казался вымершим, но эльфёнок старался держаться в седле как можно прямей, ощущая на себе чьи-то настороженные взгляды.
«Едешь как король», — уважительно шепнул Карнистир младшему. Он уже был готов во всеуслышание объявить Атаринкэ героем дня… Но атто указал на глубокую тень под аркой, и юного нолдо как ветром сдуло - Морьо немедленно направил туда коня, почти сразу почувствовав, как под тёмно-изумрудным куполом из густой листвы его окутывает долгожданная прохлада.
Жара от сияния Лаурелин становилась всё сильнее. От неё не спасал даже плащ, который дал атто, и Кано с облегчением вздохнул, вслед за родителями оказавшись в тени высокой ажурной арки. В сплетении лиан пестрели соцветия орхидей, вокруг которых вились разноцветные крохотные колибри, а лёгкий ветерок дарил путников прохладой…
***
Въехав под своды зелёного тоннеля, Тьелкормо с облегчением скинул с головы капюшон плаща и направил серого к ближайшей чаше фонтана. Спешившись, дал напиться Рингвэ и с наслаждением ополоснул лицо. Жара, как у отца в кузнице! Хорошо, что дальше путь к дворцу Ингвэ лежал по тенистой аллее, на которой могли спокойно разъехаться три всадника в одну и три - в другую сторону. Полуденную тишину нарушал лишь мелодичный перезвон ветряных колокольчиков и больших колоколов в звонницах, в чью мелодию исподволь вплеталась тема журчавшей в многочисленных фонтанах воды. Не было слышно ни стука молотов, ни прочих, столь привычных уху тирионских жителей звуков из мастерских - всё спало в благостной дрёме.
Нэрданель спешилась вслед за Тьелкормо. Дав Ласточке вдоволь напиться из нефритовой чаши фонтана, подставила руки под струйки холодной воды и с удовольствием умылась, а Фэанаро залюбовался блеском капель, попавших ей на волосы…
***
Атто с младшими братьями покинули пышное празднество, когда Нельо и сам собирался последовать за ними: впереди ждало путешествие в Валмар. Однако, в тот самый миг, когда Майтимо попрощался с дедом, к племяннику подошёл Нолофинвэ и обратился с необычной просьбой. Никогда прежде не приходилось старшему наследнику Искусного Мастера создавать ювелирные украшения, да и не обладал он, как ему казалось, талантом к этому делу, но отказать дяде Майтимо не смог.