— Я готов, атьо, даже если не доживу от скуки до завтра!
Вечерняя прохлада немного вскружила ему голову, но стоило бы рядом появиться Королю или кому-то из придворных - Морьо немедленно собрался бы и умолк: сказывались наставления отца.
Нэрданель без лишних слов подошла к сыну и ласково обняла: ” Ты сегодня первый. Молодец!”
Майтимо как раз закончил приготовления, когда услышал вопрос по осанвэ.
— Я здесь! — отозвался он, выходя в холл из своих покоев.
— Да, атаринья, — переодевшись в праздничные одежды белого цвета из невесомого шелка, Макалаурэ сидел за столом и бесцельно водил стилом по листу бумаги. Как только до него донёсся родительский призыв, смял исписанный черновик и быстро покинул комнату.
Охотник привык засыпать в любых условиях, поэтому даже на чересчур мягком и жарком ложе смог прекрасно выспаться. Когда всех позвали на ужин, Тьелкормо давно сидел на подоконнике в белой тунике, украшенной вышивкой аммэ, и светлых штанах, тщательно заправленных в высокие сапоги со шнуровкой из отлично выделанной замши. По-кошачьи бесшумно покинув облюбованное место с видом на сладко благоухавший сад, где тихо журчала вода в многочисленных фонтанах и тонко перекликались между собой вездесущие колокольчики, шагнул к зеркалу. Ещё раз тщательно причесавшись, вышел к родным.
— Атто, аммэ, я готов идти.
***
Курво услышал зов отца не сразу - слишком далеко забрался, к тому же его отвлекло великолепие местных залов. Формы украшений были непривычными, но величественными и по-своему завораживали, особенно мелкая резьба и множество рельефов на стенах, которые смотрелись ещё интереснее из-за контраста света и тени. Изредка он встречал целые группы эльфов-ваниар, но именно теперь, когда потребовалось вернуться, дворец стал пустынным. «Я иду, атьо!» — откликнулся он, не выдавая замешательства. Ему запомнилась дорога в длинной череде залов, но на полпути эльфёнок заплутал и заблудился бы, если бы не услышал далеко впереди смех и приглушённые звуки родных голосов.
Когда все сыновья собрались в гостевых покоях, холл сразу стал казаться меньше. Оглядев детей, Фэанаро кивнул им, и вся семья прошествовала за высоким неулыбчивым ваниа, который с поклоном пригласил гостей пройти за ним.
Трапеза проходила не в четырех стенах, а на просторной террасе, украшенной по периметру высокими позолоченными вазонами с цветущими растениями. Над головой Ингвэрона, поднявшегося со своего места навстречу нолдор, сияли ветви Телпериона, а ветерок играл с волосами, даря желанную прохладу. Столы ломились от всевозможных яств, среди которых не было ни кусочка мяса. Даже горячее состояло из разнообразных овощей, приправленных оливковым маслом. Недалеко от веранды, в одной из беседок, расположились музыканты, услаждавшие слух королевской семьи и гостей тихой музыкой, прекрасно гармонировавшей с перезвоном вездесущих колокольчиков.
После отдыха Нэрданель со счастливой улыбкой наслаждалась ужином, музыкой и обществом короля и его многочисленной родни. На террасе дышалось гораздо легче, и воздух, напоенный цветочным запахом, казалось, можно было резать ножом. Морьо с радостью сбежал бы с почетных мест на дальний угол стола, где затерялся его новый друг, но «сыну принца нолдор приличествует…». Отец с матерью и братья нисколько не поблекли в сиянии королевской благодати: сидели прямые и строгие, но улыбались и вели беседу легко и непринуждённо. Правда, разговор был неспешным, как сам тягучий тёплый вечер, и до обсуждения будущей работы мастеров ещё предстояло дойти…
***
После ужина все разошлись по своим покоям, однако Тьелкормо не спалось. Он уселся на подоконнике, прикидывая, чем занять себя, когда семья будет работать. Ничего дельного в голову пока не приходило, хоть ветерок и навеял желанную прохладу. Ночной Валмар тоже не спал: отовсюду слышались звуки музыки, громкий смех и воодушевлённое пение горожан.
Невысокая тень, с ног до головы закутанная в плащ, возникла за спиной Светлого и голосом, достойным любого из майар Намо, провыла:
— Исполни обещание, данное брату, пока мир озарён лишь светом Телпериона!..
Морьо, как ни странно, тоже не спалось под лютневые переборы ваниар - впервые в Валмаре его не пытались изжарить дневные лучи, и этим необходимо было воспользоваться.
— О, кого ветрами Манвэ принесло, — Тьелкормо ухмыльнулся. — И что это тебе не спится?
— Ибо баллады о любви под окнами режут мой слух! — не выходя из роли, пробасил Морьо, но закончил буднично: — Турко, ты обещал, что мы покорим Древо! И только попробуй отправить меня в постель.
— А кто тебе сказал, что мы без подготовки полезем на великое Древо? — Светлый спрыгнул с подоконника в комнату и задумчиво обошёл вокруг брата. — И это всё?
— Крюки для верхолазания Ингвэ гостям не выдает, — Карнистир скривился. — У меня с собой только нож и моток верёвки.
— Ты хотел втыкать крюки и скобы в кору Древа? — искренне удивился Тьелко. — Одной верёвки не хватит, это точно.
— Нет, конечно, — смутился Морифинвэ. — Даже у камней душа что-то чувствует, а у Древа… Но других идей у меня нет, — он понурился.
— Нужна ещё верёвка. И не одна. И что за вид? Ты в такой одежде собираешься лезть на Древо? — Тьелкормо осуждающе щёлкнул языком. — Нужно раздобыть ещё верёвку. Много верёвки.
— Сам одет в кружавчики, а ещё поучает, — Морьо распахнул плащ и не без гордости явил Тьелко походные штаны и рубаху, а брат ещё не успел сменить наряд, в котором просидел весь ужин. — У кого здесь бывает много этого добра? У садовников или тех, кто занят на стройках? Их ещё найти надо…
— Сейчас, придя в мастерские, мы вызовем слишком много вопросов. А я не переодевался, потому что собирался… — Тьелкормо кивнул в окно, откуда доносились весёлые голоса. — Пойти потанцевать с нисси.
— Боюсь, нисси тебя примут за свою, — хихикнул Морьо. — Так что лучше погуляй со мной. У меня уже есть друг-ваниа - хочешь, спрошу у него, где можно найти верёвки?
— Ну и пойду гулять по Валмару со «своими» подружками, — огрызнулся Турко. Ещё раньше он заметил, что вдоль покоев идёт открытая веранда, которую не видно с того места, где стоял сейчас брат.
— А ты оставайся во дворце! Спать! — с этими словами Светлый задорно притопнул ногой, отвесил младшему подзатыльник и с разбегу бросился к окну. Картинно запрыгнув на подоконник, сделал рукой Морьо жест “намариэ” и слетел вниз. Присел при приземлении и крадучись пробежал под окнами к высоким вазонам, которые в изобилии стояли по краю террасы вдоль массивных мраморных перил.
— И… И пожалуйста! А я сюда ехал не танцевать! — побагровевший Морьо едва удержался от безудержного рева, стукнув кулаком по подоконнику, и тут же спикировал вслед за братом - только плащ затрепетал в воздухе. Турко не может без гадостей! Но как покорять Древо без него?.. Тёмный заозирался по сторонам. Он был уверен, что негодяй ещё неподалеку, поэтому нарочито громко объявил: — Всё равно пойду в мастерские. Сыну Фэанаро Куруфинвэ не смогут отказать!
Ответом была тишина. Тьелкормо притаился за вазоном, раздумывая, коршуном ли кинуться на отвернувшегося братишку или дать ему уйти. Насчет мастерских тот, скорее всего, ошибался: валмарские мастера, пользуясь прохладой, трудились при свете Телпериона. Турко заметил, как ожил город - время Серебряного Древа вряд ли подходило для восхождения, слишком уж много любопытных глаз вокруг.