У Атаринкэ чуть ли не слезы навернулись на глаза. Нет, он понимал, что им с семьёй надо что-то есть, но лишать жизни одно из этих удивительных созданий! Он не знал, как сдержать жалость.
— Как можно, Курьо! Чтоб я – да предложил тебе на ужин фламинго! — возмутился Тьелкормо, весьма довольный удавшейся шуткой. Подошёл к младшему и обнял, шепча на ухо: — Мясо у них невкусное, торонья, по вкусу такое же, как мясо цапли, насквозь пропитанное запахом тины и лягушек.
— Ох, — выдохнул Атаринкэ. — А кто же это?
— По дороге сюда я подстрелил индейку. Они тут в полях вольготно себя чувствуют, — Тьелкормо хитро подмигнул Курьо. И как он сам не догадался? Атаринкэ благодарно взглянул на брата, обняв в ответ.
***
Впереди показались точеные силуэты, застывшие над водой, и Морьо спрыгнул с коня. Крадучись подобрался к зарослям рогоза у самой воды и, стараясь не хрустнуть ни веточкой, затаился - среди птиц в алых, закатных одеяниях начиналось какое-то движение.
Неведомые музыканты подали им знак начинать и заиграли дивный мотив - царственные птицы встрепенулись, раскланялись. Раскинув крылья веером огненных искр, церемонно пошли по кругу, а в следующем па переплели гибкие шеи так, что партнеры превратились в единое целое, начав чудный танец над гладью озера, зеркалом отразившей угасание Лаурелина.
Морьо не глядя выхватил из недр сумки стопку листов, стилом метя в самую середину. Рука начала бешеный полет над бумагой – нужно было успеть поймать эту сказку, это мимолетное чудо!.. Изгибы длинных шей, зыбкое отражение в воде, плавные взмахи огненно-алых крыл.
Морьо не покидало чувство, что это видение кто-то решил показать ему одному - единственному счастливцу во всем Благом краю, потому что раньше о таких танцах юному нолдо слышать не доводилось. И где ещё, кроме родного Амана, живут столь редкие чудеса?
— Хочешь нарисовать само время, торон? У тебя получилось.
Бесшумное появление Макалаурэ заставило его вздрогнуть. Брат заглядывал в рассеченные тонкими линиями листы, а Морьо вдруг обнаружил, что потерял счет времени, дышит тяжело, а рука дрожит от напряжения, с силой сжимая стило. А ещё он понял, что боится взглянуть на рисунки и увидеть, что не смог передать изящество и величие гордых птиц. Карнистир судорожно сглотнул, вновь бросив взгляд на озеро-зеркало и трепещущее алое облако, и мысленно обратился к Кано, в душе негодуя, что его так легко удалось выследить. Но гнев быстро сменился радостью встречи.
— Ты – один? А где Нельо?
— К сожалению, его задержал дядя, и я решил ехать один, — вздохнул менестрель. Впрочем, он совершенно не жалел о проделанном в одиночку путешествии, вдоволь налюбовавшись родными просторами и славя благой край наравне с птицами. Старший ободряюще похлопал побагровевшего Карнистира по плечу, заметив его праведный гнев. — Прости, торонья, что отвлёк тебя, но пора вернуться к семье…
***
— Турко, сколько перьев в хвост ни вставляй, фламинго всё равно не станешь, — Морьо сперва недоуменно шёл вдоль дорожки из перьев, потом понял, что слишком уж она красноречива, и усмехнулся. Страшно подумать, какими байками тут потчевали Курьо - может, о том, что фламинго лысеют от незваных гостей, или ещё чем-то подобным. Карнистир кинул сумку на траву и уселся у костра, довольно щурясь на яркое пламя.
— Морьо, мне хвост ни к чему, — Тьелкормо задорно расхохотался. — Хочешь, забирай. Павлином будешь в Валмаре.
Словно в ответ на слова Светлого, Темный подобрал несколько перьев и убрал к себе в сумку. Атаринкэ, до этого радостно повисший на шее у Кано, отпустил старшего и рассмеялся, садясь рядом с братом:
— А правда, Морьо, зачем они тебе? Подточишь и будешь писать поэмы?
— Можно подвеску, можно - тиару… — задумчиво откликнулся Карнистир. Он действительно в последнее время увлёкся стихами. И как только об этом прознал Атаринкэ? Но сейчас он отчётливо видел ту вэндэ, с которой танцевал на недавнем празднике во дворце, с украшениями из розовых перьев… Поняв, что пауза затянулась, поспешил добавить: — Аммэ будет очень к лицу.
— Да, они красивые – розовые с рыжеватым, — Атаринкэ бережно поднял одно из перьев, разглядывая на просвет: так оно казалось оранжевым, под цвет волос его аммэ. — Но уж очень хрупкие и лёгкие.
Курьо залюбовался тем, как ветер треплет перо. Да, перья лёгкие, но серьги можно украсить и камнями, особенно если их подобрать под цвет и огранить - этот процесс ему нравился, хоть его пальцы и не всегда ловко справлялись с этой тонкой и трудной работой.
— Аммэ и атто задерживаются. Они не могут заблудиться?
Произнося это, он тут же понял, что сказал глупость. Быть такого не может, недаром родители обошли весь Благой край.
— Заблудиться? — Тьелкормо фыркнул. — В двух шагах от нас? Это надо очень хорошо постараться, торон.
— Ладно, ладно, я пошутил, — проворчал Атаринкэ. На самом деле, чего бояться рядом со старшими братьями? Он, Курьо, уже не малыш, чтобы верить в сказки о том, как некто черный приходит и утаскивает эльдар…
— Пока они там гуляют, мы успеем и поужинать, и сыграть во что-нибудь, — аромат жареной дичи заставил Морьо нетерпеливо взглянуть в сторону костра. Игр в слова с тех времён, когда Карнистир был маленьким, изобрели ещё больше и на любой вкус – что может быть лучше для усталых путников?
— Да, чуть не забыл! — Кано открыл сумку, и братья мгновенно узнали запах бабушкиной выпечки, а Атаринкэ на правах младшего первым начал трапезу.
========== Путь в Валмар. Глава 4 ==========
Когда младшие сыновья уехали вперёд, Нэрданель вдруг придержала Туилиндэ.
— Мелиндо, давай прогуляемся?
— Здесь? — Мастер махнул в сторону оливковых деревьев, у корней которых росли вездесущие бугенвиллеи с гибискусом. Жена кивнула и всадники свернули с дороги под сень рощи.
Спешившись, Фэанаро помог ей сойти с Ласточки и, ослабив подпруги у лошадей, чтобы могли ухватить травы, вытащил из чересседельной сумки пустой мешок. Дети к концу дня проголодались - фрукты станут приятным разнообразием вечерней трапезы.
Когда Истарнэ не дотянулась до самых созревших, нолдиэ вдруг очутилась на руках мужа. Фэанаро поднял задорно расхохотавшуюся Нэрданель повыше и она сорвала приглянувшиеся плоды.
Тропа давно осталась где-то в стороне, но отдохнувшая Истарнэ сама увлекла мужа вглубь фруктовой рощи. Напоследок на глаза эльфийке попалось одинокое дерево каимито, а ещё карамбола с янтарно-жёлтыми звёздами плодов.
От озера ветерок принёс запах поджарившегося мяса, и Нэрданель обернулась к мужу:
— Кажется, мы припозднились… — в ответ Фэанаро показал доверху наполненный фруктами мешок:
— Мелиссэ, тут хватит на всех, и ещё останется.
Мастер подтянул подпруги у подошедших на зов лошадей и навьючил добычу на Руйвэ. Помог сесть в седло жене, но едва выехав на открытую местность, всадники придержали лошадей - над озером кружило розовое облако фламинго.
— Как давно я их не видела! — восхитилась полетом Истарнэ, живо представив, как из куска сердолика возникает образ гордой, хрупкой на первый взгляд, прекрасной и грациозной птицы.
Чуть спустя, когда Нэрданель вдоволь насладилась парящими в небе созданиями, Фэанаро напомнил о цели поездки.
— Поторопимся, мелиссэ. Или заночуем под открытым небом, а в Валмар завтра?