— А если бы вы поставили его стоймя и снова втиснули в этот шкаф, — дрожащим голосом добавила Маргарет, — мне бы показалось, что он стучит изнутри пальцами… Я бы все время думала о том, что он там… Я бы просто сошла с ума.
Хэнк, как будто почувствовав прилив смелости, приподнял глазевшего на них мертвеца. Питер пошире открыл дверь в патио, и все увидели, что Хэнк уронил труп на мокрые плитки и облегченно вздохнул.
— Боже, — прошептал Хэнк, повернувшись к гостям. — Это ужасно. Пойдемте скорее в помещение и закроем дверь. Здесь-то хотя бы нет больше трупов. Вернее, пока нет.
— Веселенькое у тебя настроение, — сухо заметила Сильвия и с тоской посмотрела на наружную дверь, ведущую на лестницу. — Была бы я посмелее, непременно попыталась бы открыть ее, — сказала она.
— Не пытайся, — сказал Тим. — Я начинаю думать, что нам страшно повезет, если удастся вообще когда-нибудь открыть ее.
— И я тоже, — ответила она.
— У тебя самой тоже веселенькое настроение, — в тон ей сказал Хэнк. Она в ответ через силу улыбнулась. Они закрыли дверь из гостиной в патио и остановились, поеживаясь.
— Хокинс! — вдруг воскликнул Хэнк.
— Что? — переспросил его Питер.
— Хокинс! — вскричала Джин. — Хокинс… этот дворецкий с каменным лицом… он не пришел, когда мы позвонили…
Все устремили на нее свои взгляды. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они сидели здесь и ужинали.
— Как же мы раньше об этом не подумали! — воскликнул Осгуд. — Ну, конечно. Он заманил нас сюда, угостил ужином и исчез: мы ведь не видели его с тех пор, как вышли из-за стола. Что же касается его официанток, возможно, они тоже в этом замешаны или, может быть, он просто отправил их домой.
— А я ведь до этой минуты о нем и не вспомнила, — сказала Джин.
— Динь! — раздался громкий звенящий звук.
— Это гонг! — сказал доктор Рид.
— Динь! — снова зазвенел гонг. — Динь!
— Это невыносимо, — прошептала Маргарет. — Я этого не выдержу!
Джин механическим жестом провела рукой по своим блестящим черным волосам.
— Прикрой мне рот, если я закричу, — шепнула она Сильвии.
— Говорит радиостанция Даблъю-ай-ти-эс, — послышался голос, говоривший медленно, размеренно и насмешливо. — Уважаемые дамы и господа, вы высказали предположение об участии Хокинса в событиях нынешнего вечера. Мне доставляет большое удовольствие сообщить вам, что ни Хокинс, ни официантки не смогут помешать нашей сегодняшней игре.
— Они тоже мертвы! — пробормотал Тим.
На мгновение все замерли в нерешительности и страхе. Казалось, что смерть все ближе надвигается на них. Снаружи завывал ветер, а внутри, казалось, не было ничего, кроме слепого, безотчетного ужаса. Мысль о смерти, которая за ужином была всего лишь предметом эксцентрических рассуждений, вдруг стала беспощадной силой, насылаемой на них загробным голосом из ниоткуда.
— Если вы откроете дверь, ведущую из столовой в кухню, вы увидите там Хокинса и его помощниц, — невозмутимо продолжал монотонный голос хозяина.
Голос замолчал. Гости переглянулись.
— Если бы он хоть иногда менял интонацию, — вполголоса сказала Джин. — Мне кажется, этот металлический монотонный голос сведет меня с ума.
— А хватит ли у кого-нибудь смелости пойти и посмотреть на Хокинса? — спросила Маргарет. — У меня самой, например, ни за что не хватит.
— Я посмотрю, — вызвалась Сильвия. — Я полагаю, что на кухне быть ничуть не опаснее, чем здесь.
Она пересекла гостиную и, миновав широкую раздвижную дверь, прошла к дальней стене столовой. Подойдя к двери, она обернулась. Золотоволосая, в длинном белом платье, она походила на скандинавскую воительницу. Ее спокойное мужество придало всем уверенности.
— Так я посмотрю? — спросила она через плечо.
— Да. Постой, я иду с тобой, — торопливо сказал Тим и последовал за ней. Джин и вслед за ней Питер дошли до середины столовой, остальные остановились в дверях, Сильвия решительно повернула ручку и распахнула дверь. Тотчас же она и Тим одновременно вскрикнули от ужаса.
— Что там? — спросил Питер, бросаясь к ним.
— Хокинс, — едва выдохнула Сильвия.
Она еще раз открыла дверь и вошла в кухню вместе с Питером и Тимом. Остальные опасливо приблизились к двери и заглянули вовнутрь.
На кухне Хокинс лежал лицом на столе, а официантки полулежали в креслах.
Все они располагались вокруг длинного кухонного стола, где, очевидно, устроились поужинать. Перед ними стояли наполовину опустошенные тарелки и три пустые винные бутылки. Охваченные ужасом свидетели этой немой сцены увидели вокруг привычные кухонные принадлежности: сияющую чистотой утварь, горки посуды и громко тикавшие часы с маятником. Питер наклонился над телом Хокинса и попытался нащупать его сердце.