Раз Монжо кому–то звонил, значит, что–то готовилось. По крайней мере, Марей всеми силами души желал этого. Фред был настроен более скептически.
– Верно, хотел поставить деньги на какую–нибудь клячу, – осторожно сказал он, боясь огорчить комиссара.
Но Марей и слышать ничего не желал. В восемь часов они проходили мимо бистро на улице Броссолет, и Марей вздрогнул. В глубине зала Монжо ужинал в полном одиночестве, а хозяин читал газету, сцена эта до такой степени напоминала ту, другую, которая предшествовала покушению, что Марея охватил суеверный ужас. Все вот–вот начнется сначала. Но где? И как? Он чуть было не ушел, чтобы подготовить западню в доме шофера. Но если Монжо и договорился о новом свидании, он, по всей вероятности, назначил его где–то в другом месте. Марей потащил Фреда к стройке, где однажды он уже ждал Монжо вместе с Бельяром.
– Вы что–то нервничаете, патрон, – заметил Фред.
– Есть отчего, – вздохнул Марей. Он присел на тачку и добавил: – Нечего стоять, садись. Ждать придется долго.
В этом он ошибался, потому что через полчаса Монжо вышел из бистро. Марей позволил ему пройти метров пятьдесят, потом двинулся следом за ним, а Фред тем временем сел в машину.
Монжо свернул на улицу Виктора Гюго и пошел в сторону центра. Значит, он не собирался вернуться домой. Во всяком случае, не сразу. Монжо шел, словно прогуливаясь, засунув руки в карманы. И ни разу не оглянулся. Верно, он был уверен в том, что уж теперь–то полиция окончательно перестала интересоваться им. Тем не менее, Марей не пренебрегал ни одной из привычных предосторожностей. Время от времени он останавливался, давая Монжо уйти вперед.
У Порт–д'Аньер стояли цепочкой такси. Монжо не спеша сел в первое попавшееся. Марею не потребовалось даже делать Фреду знаки. Тот уже остановился рядом с ним. Комиссар немного отодвинул своего помощника и сам сел за руль.
Он сразу же дал газ. Ничего не поделаешь, придется жать до предела. Но жать не пришлось. Такси выехало на авеню Ваграм и медленно двинулось к площади Звезды. По всей видимости, Монжо не просил шофера ехать быстрее.
– Ничего не понимаю, – признался Фред.
– Поймешь, когда надо будет, – нахмурив брови, сказал Марей.
Движение было небольшое. Такси «пежо–403» могло бы сразу оторваться от них. Но оно шло со скоростью не больше пятидесяти километров, и это особенно бесило Марея. Он предпочел бы жестокую схватку, какое–нибудь решительное действие, которое привело бы хоть к какому–то результату. Такси выехало на Елисейские поля и замедлило ход. Марей совсем прижался к тротуару, готовый в любую минуту остановиться, но серая машина все еще катила в тридцати метрах от них.
– Запиши номер, – сказал Марей.
Можно было даже разглядеть голову и спину Монжо. Он, по всей видимости, рассматривал дома. Потом наклонился к шоферу, видно, давая какое–то указание. Такси остановилось возле кинотеатра.
– Ну вот, – сказал Фред. – Рандеву будет в кино.
Монжо расплатился, беззаботно пересек тротуар, зажав в зубах пустую трубку. Он стал изучать афиши. Марей пристроился между двумя машинами и не запер дверцы на ключ, чтобы в случае необходимости выиграть время. Укрывшись в тени дерева, у самого тротуара, двое мужчин следили за Монжо. Тот отогнул рукав, посмотрел на часы, заколебался, казалось, но все–таки вошел в кинотеатр.
– Беги! – сказал Марей. – Он тебя не знает. Возьми места там же, где он.
Он медленно пошел вперед, делая вид, будто разглядывает афиши. Вернулся Фред с двумя билетами.
– Партер!
Наступил антракт. Билетерша провела Монжо на место, они узнали его коренастую фигуру на светлом экране. В зале почти никого не было. Монжо выбрал место довольно близко к экрану. В этом ряду он сидел один. Ни впереди, ни позади него – никого.
– Тот еще не пришел, – прошептал Марей. Они сели у прохода.
– Желаю вам повеселиться, – сказала им молоденькая билетерша с ослепительными зубами.
– Он сел там, чтобы никто не подслушал их разговора, – объявил Фред. – Зато нам отсюда легче будет заметить другого, посмотрим, хоть как он выглядит.
Кончилась реклама и начался фильм. Марей почти не видел, что происходило на экране. Он наблюдал за проходом, разглядывал в полумраке редких зрителей, входивших в зал и следовавших за светлым пятном фонарика, которым билетерша освещала ковер. Никто из них так и не сел рядом с Монжо. Медленно тянулись минуты.
– Боюсь, что мы обмишурились! – прошептал Фред. – Чего он ждет, мерзавец!
Сомнение закралось им в душу. Ведь мог же Монжо просто пойти в кино, точно так же как завтра, например, мог поехать в Лонгшан или Трамблэ. Они зря теряли время.