С жестом отвращения он отодвинул от себя чашку кофе и встал из–за стола. Д–р Ботвинк остался сидеть. Не обращая внимания на вспышку министра, он задумчиво продолжал:
— Конечно, до ареста может и не дойти. Может быть, сержант Роджерс сочтет себя не вправе обвинить кого–либо из нас пятерых. Тогда все мы останемся в какой–то степени запятнанными до конца наших дней. И в этом случае, признайтесь, сэр Джулиус, в вашем весьма уязвимом положении, в особенности учитывая, что вы унаследуете титул лорда Уорбека, для вас будет выгодно иметь возможность заткнуть рот шептунам, указав им на человека с такой сомнительной репутацией, как я. Ни один англичанин, даже самый горячий ваш политический противник, если ему предложат выбрать из нас двоих возможного преступника, не поколеблется.
Но Джулиусу этого было довольно.
— Я больше не могу выслушивать такой вздор! — сказал он и направился к двери.
Однако ему не повезло. Когда до спасения ему оставалось всего несколько шагов, прямо перед ним отворилась дверь и он оказался лицом к лицу с миссис Карстерс. Вежливость принудила его уступить ей дорогу и пожелать доброго утра, и, не успев выйти на свободу, он оказался пойманным и втиснутым обратно в комнату.
— О, сэр Джулиус, я так рада, что вы еще здесь! — сказала она. — Вижу, вы уже позавтракали, но вы останетесь и окажете мне моральную поддержку, пока я выпью кофе, не правда ли? Ей–богу, в такое утро, как сегодня, я не могу есть… Нет, не беспокойтесь, я сама… О, спасибо, д–р Ботлинг, вы очень любезны… Да, два куска, пожалуйста. А что под этой крышкой? Да, пожалуй, кусочек лососинки, если вам не трудно. В конце концов, как я всегда говорю мужу, нужно поддерживать свои силы. Если б только он был здесь, он бы знал, что делать. Чувствуешь себя такой беззащитной и одинокой… Да, сэр Джулиус, курите, это мне нисколько не мешает… Ах, не уходите, д–р Ботлинг… Что? Ах, извините, я всегда так бестолкова насчет имен. Не уходите, я чувствую, что в такой момент, как теперь, нам всем нужно держаться вместе, вы согласны?
— В том, что вы говорите, много правды, миссис Карстерс, — важно промолвил д–р Ботвинк, передавая ей тост.
— Я провела такую ужасную ночь, — продолжала миссис Карстерс, с аппетитом принимаясь за копченую лососину. — Всю ночь я ворочалась и металась, ломая голову над тем, что заставило этого бедного молодого человека покончить с собой. Может быть, он сделал это из–за женщины, как вы считаете? Но когда вспомнишь о Камилле — она ведь явно по уши влюблена в него…
— Вы думаете, что Роберт совершил самоубийство? — несколько нетерпеливо перебил ее Джулиус.
— А как же иначе, сэр Джулиус? В конце концов, мы все были там. Мы его видели.
— Мы видели, как он умер, мадам, — сказал д–р Ботвинк мрачно.
— А разве это не одно и то же? Я хочу сказать, что всякое другое предположение слишком шокировало бы!
— Предположение, которое шокирует, не обязательно ошибочно, миссис Карстерс.
— Доктор Ботвинк, — сказал Джулиус колко, — предпочитает думать, что Роберт пал жертвой зверского преступления.
— Отнюдь нет, сэр Джулиус! Дело вовсе не в предпочтении. Я не исключаю никаких возможностей, уверяю вас. Я исхожу из того, что видел своими глазами, и так же, без сомнения, поступит и сержант Роджерс.
— Не говорите мне о сержанте Роджерсе! — воскликнула миссис Карстерс. — Он болван, каких мало. В какой беспорядок он привел вчера мою спальню со своим смехотворным обыском, это прямо невообразимо! Но, кроме шуток, д–р Ботвинк, уж не думаете ли вы, что один из нас… — Она не закончила фразу.
— Знаете, во мне так силен дух противоречия, что когда мне говорят, что об этом и подумать нельзя, я только об этом и думаю. С вами этого никогда не бывало?
— Конечно, нет!
— Это очень интересно с психологической точки зрения. Может быть, в умении сдерживать мысли в определенных рамках и заключается весь секрет английской партийной политики? Как вы думаете, сэр Джулиус?
Прежде чем ответить, Джулиус потушил папиросу о блюдце, встал и посмотрел в окно.
— Я думаю, — сказал он наконец, — что миссис Карстерс во многом права.
— Благодарю вас, сэр Джулиус. Я знала, что вы согласитесь со мной. Как утешительно в такой момент знать…
Но Джулиус без церемоний перебил ее.
— Совершенно ясно, — произнес он медленно и громко, — что это было самоубийство. Никакого другого предположения просто–напросто не следует принимать во внимание.
— Но… — начал было д–р Ботвинк.
— В конце концов, — продолжал сэр Джулиус еще громче, — как подчеркнула миссис Карстерс, мы там были. Мы видели, что произошло.
— Совершенно верно, — сказал д–р Ботвинк, — и как раз исходя из того, что я видел…
— Мы видели, что произошло, — повторил Джулиус с нажимом. — Не считая леди Камиллы и Бриггса, мы единственные свидетели. Я предполагаю в свое время поговорить с Бриггсом. Он скорее всего стоял так, что не мог многого заметить. Вам, миссис Карстерс, несомненно, представится случай обсудить дело с леди Камиллой. Никто не может опровергнуть то, что мы скажем. — Он посмотрел в упор на д–ра Ботвинка и продолжал: — Я, конечно, могу говорить только за себя, но я отчетливо помню, что видел, как мой кузен бросил что–то — что именно, я, конечно, могу только догадываться — в свой бокал непосредственно перед тем, как выпить.
— Как странно, что вы об этом сказали, сэр Джулиус! — подхватила миссис Карстерс. — Ведь я только что хотела сказать об этом сама. Следовало бы упомянуть об этом сразу, но мы все были так расстроены… а теперь я вспоминаю, что я видела–видела как раз то, о чем вы сейчас упомянули. Не забыть бы сообщить об этом сержанту Роджерсу.
Выпрямившись на стуле, д–р Ботвинк переводил взгляд с миссис Карстерс на сэра Джулиуса и обратно. Лицо его было лишено всякого выражения, и он долго выжидал, прежде чем заговорить.
— Понимаю, — сказал он. Последовала еще одна длительная неприятная пауза. — Понимаю, — повторил он. — Очень жаль, сэр Джулиус, но я не мастер лгать.
— Вот как! — Джулиус был воплощением справедливого негодования. — Это не то слово, которое я бы…
— Да. — Голос историка звучал язвительно и резко. — Это крайне не британское слово, не так ли? Мне следовало бы сказать… но какое значение имеет, какой именно красивый эвфемизм я употреблю? Вы хотите замять дело — вот к чему все сводится. Ну что ж, я не стану вам поперек дороги, хотя и помогать не обещаю. В конце концов, это не мое дело. Я не привык к английскому образу жизни. Втирайте на здоровье очки сержанту Роджерсу, если удастся. Однако я хочу вас предупредить, что он далеко не так глуп, как вам кажется.
Высказавшись, он встал и без всяких церемоний вышел из комнаты.
После его ухода наступила минута неловкого молчания. Потом миссис Карстерс пробормотала, не глядя на сэра Джулиуса:
— Как, по–вашему, он… он не подведет?
— Я думаю — нет, — уверил ее Джулиус. — Он ужасно надоедливый субъект, но он поймет. Ведь он сказал, что это не его дело. Ему нет смысла нам вредить.
— Надеюсь, что вы правы, сэр Джулиус. Должна сказать, что его поведение мне совсем не понравилось.
— Это еще цветочки. Знаете, до вашего прихода он прямо–таки намекал, что я убил Роберта, чтобы унаследовать титул! Это я–то, подумайте только! — Он невесело засмеялся.
— Это смехотворно, сэр Джулиус! В вашем–то положении. — Миссис Карстерс вторила его смеху. — И все же из этого можно заключить, что будут говорить всякие невежды. Вот почему так важно…
— Вот именно. Я не думаю, чтобы с Бриггсом могли возникнуть какие–нибудь затруднения. Предоставьте его мне. Что же касается Камиллы…
— Камилла, дорогая! — Дверь приоткрылась, и миссис Карстерс тут же вскочила. — А мы только что о вас говорили! Какая вы молодец, что сошли вниз, а я думала, что вы проведете весь день в постели.