— Или, может быть, вы хотите заранее оказать кому–то услугу?
— То есть?
— Ну, точно так же, как Кид Хэнд, желая оказать кому–то личную услугу, спустился со своего высокого пьедестала и решил снова побаловаться с пистолетом.
Атмосфера накалялась. Однако Дел Пеннер смотрел на меня так, будто до него не дошли мои слова.
— Итак, это предупреждение, Хаммер. И оставьте меня в покое… Я думаю, что вы стоите полторы тысячи долларов. Две ваши смерти обойдутся мне в полторы тысячи. Я заплачу их — и больше у меня никто не будет стоять на дороге. Понятно?
Опершись о стол, я придвинулся к его лицу и спросил:
— А сколько стоите вы, Дел?
Он не моргая смотрел на меня жесткими светлыми глазами. Я сказал:
— Пошли, Вельда. Джентльмены доставят нас домой… В машине мы сидели впереди, рядом со старшим гангстером, а тощий тип уселся сзади. Всю дорогу до Манхэттена он поигрывал моим пистолетом. Затормозив у моего бюро, старший сказал:
— Выметайтесь!
— А мой пистолет?
— Он слишком хорош для такого слабака, как ты, — сказал он. — Я оставлю его себе на память.
Я молниеносно выхватил из–за пояса пистолет тридцать второго калибра и приставил к его шее, а Вельда повернулась и направила браунинг на тощего типа. От неожиданности тот поперхнулся, потом отдал мой пистолет, облизав пересохшие губы, и попытался что–то выдавить из себя.
.Старший гангстер сказал:
— Послушай, приятель…
— Я никому ничего не спускаю, парень. Передай это своим.
Он закатил глаза. По–видимому, он меня понял. Мы вышли из машины, и она, взвизгнув шинами, укатила. Я посмотрел на Вельду и улыбнулся:
— Как ты догадалась, что я собираюсь сделать?
— В последнее время мне слишком часто приходится читать чужие мысли. Я поняла, что произойдет.
— Не знаю, что мне сделать: поцеловать тебя или отшлепать?
Она лукаво улыбнулась:
— Ты всегда можешь меня поцеловать.
— Ты только не проси меня.
— Почему бы и нет? Иначе, мне кажется, я от тебя ничего не добьюсь…
Мы отправились поужинать в ресторан Тедди, находящийся в деловой части города. За одним из столиков сидели супруги Адаме и Хай Гарднер. Они пригласили нас к себе.
Заказав нам по бифштексу, Хай осведомился:
— Вы пришли поужинать или что–то разузнать?
— И то и другое.
— Джо неплохо поохотился для тебя. Он обратился ко мне, а я еще кое к кому, и постепенно картина жизни интересующей тебя особы начала проясняться. Когда ты разрешишь опубликовать эту историю?
— Когда срок подойдет.
— Ну ладно. Итак, что же произошло с этой Салли Девон?
— Рассказывай, Джо, — сказал я. Он с трудом дождался возможности высыпать на нас только что полученный ворох новостей.
— Ну, Майк, и задал же ты мне задачку! Здесь уже почти никто не помнит эту женщину. Все старые истории давно позабыты. И ты знаешь, кто откопал информацию для тебя?
— Конечно, Синди!
— Как ты догадался?
— А кто же еще?
— Итак, слушай. Нам удалось найти нескольких танцовщиц, работавших вместе с Салли, и мы нажали на этих старых дам. Оказывается, Салли была в шоу–бизнесе, но недолго, а кроме того, это был просто фасад для других ее дел. Бывшим подругам не хотелось выдавать Салли, идти против старой дружбы… Но кое–что мы смогли узнать. Салли Девон была не чем иным, как шикарной шлюхой. Одно время она водилась с разными денежными тузами, а когда ее время прошло, она связалась с парой крупных гангстеров. Вельда озадаченно посмотрела на меня:
— Но если она спуталась с гангстерами, то как же ей потом удалось подцепить Сима Торренса, который производил впечатление совершенно порядочного человека? Здесь что–то не вяжется.
— Отлично вяжется, — сказал Хью. — Он помогал ей, еще в бытность свою помощником окружного прокурора. Знаешь, как это бывает: она все еще была красавица и при этом неглупа. Итак, они стали друзьями, а позже он женился на ней. Я могу назвать вам кучу политиков, женатых на бывших танцовщицах. Это случается чаще, чем ты думаешь. — Он положил вилку на тарелку и отпил из стакана. — Так в чем суть дела, которым ты занимаешься? — спросил он. — Шантаж?
— Не знаю, — ответил я.
— Что же ты тогда знаешь? Подумав, я спросил.
— Торренс сейчас довольно влиятельная личность, не правда ли?
— Настолько влиятельная, насколько можно быть, не будучи губернатором.
— Ясно. Он сказал мне, что в различное время ему угрожали парни, которых он упрятал за решетку.
— Они все это делают.
— Но другие не попадают в такую кашу.
— Ну, и дальше?
— Хай, мне нужно проглядеть отчеты о всех больших процессах Торренса и о людях, которые ему угрожали. Наверняка у тебя в архиве есть все это.
Пожав плечами, он рассмеялся:
— Насколько я понимаю, все это нужно тебе сегодня же.
— Почему бы нет?
— Итак, отложим ужин и поедем ко мне в контору. Вставайте…
Досье, заведенное Хаем на Сима Торренса, было довольно обширным и состояло из множества газетных вырезок. Мы разделили их между собой и уселись читать за письменный стол. Вскоре все вырезки были разобраны. Джо нашел четыре угрозы в адрес Сима Торренса. Синди — шесть. Мы с Вельдой — три. И Хай еще одну. Он засунул вырезки в копировальный аппарат, дал мне копии, а сами вырезки опять разложил по местам.
— Можно нам теперь разойтись по домам? — спросил он.
Джо был еще не прочь продолжить, но Синди слегка ткнула его под ребро.
— Ну что ж, по домам так по домам, — сказал я. Внизу все распрощались, и мы с Вельдой пошли вместе. В одном отеле на Сороковой улице я снял два номера — для себя и для Вельды. Поцеловав ее на прощанье, я отправился к себе. Вельде это не понравилось, но у меня была еще работа.
Приняв душ, я уселся на кровати и стал просматривать копии газетных вырезок. Одну за другой я сбрасывал их на пол, пока у меня не осталось четыре. Все остальные люди, когда–то угрожавшие Симу Торренсу, были или мертвы, или сидели в тюрьме. На свободе оставались четверо: трое из них были освобождены условно и находились под наблюдением полиции, и один полностью отсидел тридцать лет, хотя был осужден пожизненно. Его освободили за хорошее поведение, как это иногда бывает.
Ему было сорок два года, когда он вошел в камеру, и семьдесят два, когда он вышел из нее. Его звали Сонни Мотли, и на снимке он был изображен в своей небольшой обувной мастерской на Амстердам–авеню. Я отложил эту вырезку и просмотрел остальные.
У Шермана Баффа было две судимости. Сим Торренс имел полное право упрятать его за решетку. Бафф при всех угрожал в зале отомстить всем присяжным и судье, а в особенности Симу Торренсу.
Затем был еще Арнольд Гудвин, сексуальный маньяк. Насильник. Он считал Торренса ответственным за тяжелый приговор. Адреса Гудвина не было, но раз он освобожден условно, его будет нетрудно найти через полицию.
Николае Бекхауз, бандит с целым рядом приводов, оказал сопротивление при аресте и заколол полицейского. Адреса тоже не было, но его также можно было узнать в полиции.
Я сложил три вырезки и сунул их в карман брюк, потом лег на кровать. И тут раздался стук в дверь.
Держа в руке свой сорок пятый, я отодвинул задвижку и отступил в сторону. В комнату, улыбаясь, вошла Вельда, затворила дверь и прислонилась к ней спиной.
— Собираешься застрелить меня, Майк?
— С ума сошла! Чего тебе надо?
— А ты не знаешь?
Я притянул ее к себе, поцеловал в волосы, но тотчас почувствовал огонь ее губ. Вельда прильнула всем телом ко мне, ее твердые груди прижались к моей груди.
— Я буду вести себя нагло, любовь моя… пока ты не уступишь.
— Ты отправишься немедленно к себе в постель!
— В постель — да, но не к себе.
Вельда отстранилась и направилась к моей кровати. Медленно–медленно, рассчитанными движениями сняла с себя одежду. Немного постояла передо мной обнаженная, с улыбкой, потом скользнула в постель и стала ждать.
— Теперь посмотрим, кто из нас наглее, — сказал я и лег рядом с ней. Выключил свет, накрылся простыней и покрывалом, повернулся на бок спиной к Вельде и закрыл глаза.