Софи плохо слушала его. Ее интересовала только история с задушенной «звездочкой». Совсем неважно, почему он сделал это, важно, что эта история может попасть в газеты, и тогда конец всему.
— Я хотел рискнуть своей жизнью, — продолжал Джой, — но так, чтобы все зависело от моей ловкости, рук и головы. Так мне пришла в голову мысль об убийстве. Я постоянно думал об этом и решил осуществить это сегодня. — Он наклонился вперед и его взгляд стал напряженным. — Я увидел девушку. Было совсем нетрудно завлечь ее сюда и убить. Она казалась такой трогательно–наивной. Конечно, я мог бы все это устроить гораздо безопаснее для себя, но мне хотелось пойти на риск. Мне казалось, что управиться с трупом в таком отеле, как наш, будет настоящим испытанием моей силы и ловкости. Я не строил никаких предварительных планов. Даже сейчас я не знаю, что буду делать с телом девушки. Я не предвидел, что ты окажешься так умна. Я не учитывал тебя в моих планах…
— Что ты собираешься делать теперь?
Софи и сама спрашивала себя об этом. Что делать? Рассказать Фллойду? Самой подписать приговор.
Софи понимала: если она расскажет все Фллойду, он, не раздумывая, примет единственное решение — немедленно позвонит в полицию и отдаст сына в руки властей. Софи любила Фллойда и восхищалась им. Он всегда и во всем поступал правильно. Но с этой историей надо справиться как–то совершенно иначе. Это особый случай. Один неверный шаг может разрушить их будущее, и она сознавала, что в данный момент держит в руках судьбу Фллойда и жизнь этого безумного юноши.
— Что, ты думаешь, я сделаю? — спросила она.
— Скажешь отцу?
— А ты знаешь, как тогда он поступит?
— Знаю. Вызовет полицию.
Софи взглянула на часы. Было 9.35. Просмотр фильма уже начался, и Фллойд наверняка уже беспокоится, где она подевалась.
— Мне необходимо немного подумать, Джой. Я должна идти на просмотр. Тут решение сразу и не примешь. Это дело затрагивает интересы твоего отца и мои.
Джой вынул из кармана темные очки и снова надел их. Софи восприняла это как объявление войны и насторожилась.
— Я приду в твою комнату после ужина, — сказала она, — тогда мы и поговорим.
Улыбаясь, Джой поднялся, подошел к двери и запер ее на ключ, после чего положил ключ в карман.
— Прости меня, — сказал он, — но я не могу предоставить право решения тебе. Если ты сейчас не согласишься помогать мне, я приму свои меры.
— Это что, угроза? — спросила Софи, удивляясь, что она нисколько не испугалась.
— Боюсь, что да, — извиняющимся тоном ответил Джой. — Для меня это очень важно, и я не могу позволить тебе испортить все дело.
— Но тебе будет трудно справиться с двумя трупами…
— Да. Вот потому я и прошу тебя о помощи.
— Чего же ты хочешь от меня?
Он вернулся к креслу.
— В ваших интересах — твоих и отца, чтобы меня не поймали. Если ты скажешь отцу, он обязательно позвонит в полицию. Если же ты не расскажешь, то есть еще шанс, что никто не разузнает об этой истории. Поэтому я и прошу тебя не рассказывать отцу.
Софи больше не раздумывала. Джой был прав.
— Хорошо, Джой, даю слово, я ему ничего не расскажу.
Он кивнул.
— Я верю тебе. Ты достаточно умна, чтобы понять, что мой арест не сулит вам ничего хорошего.
— Можешь доверять мне, — сказала Софи и закурила сигарету. — Но что ты собираешься делать с… трупом?
— Я думаю засунуть его в чемодан и оставить где–нибудь. По правде говоря, у меня нет никакого плана.
— Но ведь по чемодану так легко выследить владельца, — сказала Софи. Кроме того, один ты с ним не справишься. Нет, это очень опасно.
— Может, ты предложишь лучший план? — спросил Джой, наблюдая за ней.
— Когда ты привел девушку сюда, наверное, кто–то видел вас?
— Нет. Мы поднялись сюда по одиночке. Это было около четырех часов, и в коридоре никого не было.
— Но все же ее могли видеть. Или же она могла сказать кому–либо, что идет сюда.
— Нет, она не сказала. Я специально предупредил ее, так что я уверен, что никто не видел, как она поднялась в номер.
— Почему же ты думаешь, что тебя не выследят? Полиция достаточно умна для этого. Когда обнаружат труп, обязательно начнется расследование. Ты мог оставить следы, о которых даже не подозреваешь. Убийцы часто так попадаются.
Джой склонил голову набок. Ему было забавно, как Софи по–деловому обсуждает этот вопрос.
— Вряд ли я оставил следы, — сказал он. — Но это часть риска. Больше всего в поисках преступника помогает наличие мотива. А ведь это совершенно немотивированное убийство. Если мне удастся избавиться от трупа, я буду в полной безопасности.
— Надеюсь, — Софи посмотрела на часы. — Пожалуй, мне пора присоединиться к твоему отцу.
Джой кивнул.
— Хорошо. — Он положил ключ на стол.
— Это займет всего несколько минут.
Она посмотрела, как он зашел в свою спальню и закрыл дверь, потом взяла ключ. И вдруг она почувствовала весь ужас происходящего, и ее охватила тошнота и слабость. Она попыталась преодолеть их, встала, с усилием подошла к бару и налила в стакан бренди. Выпив, повернулась к открытому шкафу.
В мозгу звучали слова Джоя: «Если я избавлюсь от трупа, буду в полной безопасности». Как он собирается осуществить это? Безопасность. Как может человек, совершивший подобное преступление, чувствовать себя в безопасности? Услышав, что он вышел из спальни, Софи повернулась. Джой остановился у двери и улыбнулся. В смокинге он выглядел очень красивым.
— Пошли?
— Да.
Они вышли из номера. Софи заперла дверь, и они двинулись по коридору. Джо Керр наблюдал за ними из своего укрытия.
Джой сидел в зале кинотеатра и невидящими глазами смотрел на экран. Он ясно ощущал присутствие Софи, сидевшей рядом с ним. То до него доносился запах ее духов, то юбка касалась его ноги. Рядом с Софи сидел отец; слегка подавшись вперед, он с напряжением следил за действием фильма. Отец с трудом читал французские субтитры, не всегда точно передававшие содержание. Фильм был шведский, съемки были превосходные, но опоздавшие к началу Софи и Джой никак не могли нащупать нить сюжета и ничего не понимали.
Внезапно один из титров, по существу совершенно банальный, подсказал Джою решение проблемы, которое он мучительно искал: как избавиться от трупа. Когда этот титр появился на экране, Фллойд Дилени, чье знание французского не было блестящим, перегнулся через Софи и свистящим шепотом спросил Джоя:
— Что это значит, черт побери?
Тот без труда перевел: «В отеле безопасней».
Отец проворчал что–то и выпрямился.
В отеле безопасней! Джой где–то читал, что в «Плаза» пятьсот комнат. Значит, там могло остановиться около тысячи постояльцев. Джою показалось, что риск быть обнаруженным среди этой тысячи — невелик. Он решил не выносить тело девушки, а всунуть его в ночной лифт и оставить там. Труп обнаружат только через несколько часов. Откуда же полиция сможет узнать, кто убийца: сделал ли это один из постояльцев отеля или кто–то из сотен случайных гостей фестиваля? Как они узнают, на каком этаже и в каком номере из пятисот была убита девушка? Решение было настолько простым, что он даже удивился, как это ему не пришло такое в голову раньше. Впервые с момента убийства напряжение, державшее Джоя, ослабло, и он немного успокоился. Фильм закончился около полуночи.
Возвращаясь в «Плазу», отец устроил сыну форменный допрос по поводу только что просмотренного фильма. Его вопросы были слишком профессиональными, и Джой с трудом отвечал на них.
— Черт возьми! — воскликнул Дилени–старший в конце концов. — Ты же отвечаешь просто наобум! У меня создается впечатление, что ты не знаешь даже азов своей будущей профессии. Слушай, Джой, поговори с Купером, пусть он поднатаскает тебя.