Повернувшись, Софи сказала:
— Ну?
— Эти снимки не так уж и опасны, не правда ли? Конечно, часы показывают, что во время смерти Люсиль и ты, и я были в номере. Но, по–моему, это делает ситуацию еще более безопасной: ведь никто не может заподозрить тебя в соучастии в убийстве, правда?
— Это весьма любопытное умозаключение, — сказала Софи, подходя к креслу. — Кажется, мне надо выпить, Джой. Сделай мне, пожалуйста, коктейль.
Подходя к бару, Джой спросил:
— Что из себя представляет эта женщина?
Софи закрыла глаза и прислонилась головой к спинке стула. В ее памяти живо встал маленький обшарпанный отель. Именно в такие отели она сама в свое время водила мужчин, зарабатывая деньги на римских улицах.
— Мадам Дилени? — спросила женщина за конторкой, улыбаясь. Она оценивающим взглядом оглядела Софи. — Я решила, что будет удобнее, если вы придете сюда, а не я в «Плазу». Вам нравится здесь, дорогая?
— Вы собираетесь мне что–то показать? — холодно спросила Софи.
— Да. — Мадам Броссет тяжело встала, подошла к какой–то двери и открыла ее. — Идите сюда, здесь никого нет, и нам никто не помешает.
Софи последовала за ней.
Раньше она встречала немало женщин, подобных мадам Броссет. Опыт прошлых лет многому научил ее, и Софи трудно было запугать. Она, не дожидаясь приглашения, села на стул, а мадам Броссет открыла ящик и положила перед Софи три снимка. Софи с бьющимся сердцем стала разглядывать снимки. Она сразу же поняла, что стрелки часов являются свидетелями преступления, но ее лицо осталось бесстрастным.
— Вы хотите их продать?
— Да. Человек, сделавший их, заинтересовался, почему девушка так и не вышла из номера, — сказала мадам Броссет. — Его всегда интересует все необычное. Он просидел под дверью вашего номера до трех тридцати утра и видел, как этот молодой человек переносил девушку из номера в кабину лифта. Она была мертва. Вы сами понимаете, что, если полиция увидит эти снимки, вы оба, бедняги, будете немедленно арестованы… Да, я хотела бы продать их, если цена меня устроит.
— Сколько вы хотите?
Мадам Броссет посмотрела на Софи с восхищением.
— Учтите, что, скрывая такие улики, мой друг становится соучастником преступления.
— Сколько? — перебила ее Софи.
— Допустим, единовременно десять миллионов франков.
— А потом?
Мадам Броссет приподняла брови.
— В обмен на эту сумму вы получите мое честное слово, что полиция не увидит эти снимки. Позже моему другу могут понадобиться еще деньги, но, уверяю вас, мой друг — человек с очень скромными запросами.
— А сколько стоят негативы?
Мадам Броссет покачала головой.
— Негативы не продаются. Мне очень жаль, но мой друг хочет обезопасить себя. Никогда ведь не знаешь, как все может повернуться. Вдруг могут понадобиться деньги.
Софи нагнулась и стряхнула пепел в стеклянный бокал мадам Броссет.
— У меня нет десяти миллионов франков, — спокойно сказала она.
Мадам Броссет подняла свои массивные плечи.
— Это понятно: у вас богатый муж, но он не дает вам столько наличных денег. Однако бриллиантовое колье, которое было на вас в день открытия фестиваля, стоит не менее десяти миллионов. Пусть оно пойдет в качестве первого взноса.
Софи глубоко затянулась сигаретой.
— Согласна.
Мадам Броссет улыбнулась.
— У вас, несомненно, есть опыт, дорогая. Вероятно, в прошлом у вас была нелегкая жизнь. Время от времени ко мне приходят девушки, попавшие в беду, и я помогаю им. Но сейчас я сама в трудном положении. Я буду ждать до десяти часов завтрашнего дня. После этого снимки попадут в полицию.
Софи встала и пристально посмотрела в глаза мадам Броссет.
— Не путайте меня с другими женщинами, с которыми имеете дело. Если у меня будет возможность, я заставлю вас за это дорого заплатить.
Мадам Броссет улыбнулась. Ей так часто угрожали, что угрозы для нее потеряли всякий смысл.
— Я, конечно, понимаю, что вы сейчас чувствуете, — сказала она. — На вашем месте я чувствовала бы то же самое. Но советую все же принести колье до десяти утра. — Она снова улыбнулась. — После той роскоши, которая вас окружает, не слишком приятно будет сесть в тюрьму. — Она толкнула снимки в ее сторону. — Возьмите их с собой и покажите мальчику. У меня есть еще.
Софи сложила снимки в конверт, который лежал на столе, и вышла из комнаты.
Теперь, глядя на Джоя, она рассказывала ему о встрече с мадам Броссет. Он сидел бледный и слушал, положив руки на колени.
Закончив свое повествование, Софи спокойно сказала:
— Ну? Ведь это только начало. Если я дам ей колье, она вскоре попросит что–нибудь еще. Что ты собираешься делать, Джой?
— До завтрашнего утра у нас масса времени, — сказал он. — Ты не должна отдавать ей это колье. — Его губы скривились в страшном оскале. — До десяти часов утра я что–нибудь устрою.
— Что именно?
— Что–нибудь. Не думай об этом, Софи, и не беспокойся.
Он встал и сделал шаг к двери.
— Джой!
Он остановился.
— Подожди, — сказала Софи. — Я должна знать, что ты собираешься сделать.
— Нет, лучше, если про это не будет знать никто, кроме меня.
Он открыл дверь и вышел.
ГЛАВА 7
Джой вступает в борьбу с шантажистами,
а Диверо получает новые данные об убийстве.
Смешавшись с оживленной толпой туристов, Джой медленно шел по тротуару. Добравшись до улицы Фош, он остановился. На углу улицы находилось кафе отца Жаннетт, а за ним отель мадам Броссет. Отель был точно таким, каким его и описывала Софи: маленьким, запущенным и жалким. На окнах висели кружевные занавески, пожелтевшие от времени.
Пока Джой стоял и смотрел, как в отель стремительно вошла девушка в легком платье, с сумочкой через плечо, а с ней элегантный мужчина.
Джой пересек улицу и остановился около «Золотого шара». Это было веселенькое заведение с пятью столиками на улице и полосатым навесом. Джой сел за свободный стол и вгляделся в прохладный полумрак кафе. За конторкой сидел коренастый мужчина в инвалидном кресле. Увидев клиента, отец нагнулся и нажал на кнопку. Через минуту из задней комнаты вышла Жаннетт. Улыбнувшись, отец указал на Джоя. Она подошла к нему, и он обрадовался, увидев, что она покраснела.
— Привет, — сказал он. — Я шел мимо…
— Отец ничего не должен знать, — шепнула она.
Джой понял ее. Ему тоже захотелось, чтобы отец не знал его. Он окинул девушку взглядом. На ней было простое голубенькое платье, а волосы были завязаны сзади голубой лентой. Девушка казалась Джою очаровательной.
— Можно сухого вермута со льдом? — спросил он и шепотом добавил: — Я буду в полночь на пристани. Вы придете?
— Да. — Она ушла.
Джой глянул на «Лазурный берег» в тот момент, когда Жаннетт принесла ему заказ. В отель вошла накрашенная девица в сопровождении краснолицего мужчины в шортах и пестрой рубашке: наряд, по которому безошибочно можно узнать американца в отпуске.
— Я подыскиваю себе другой отель, — сказал Джой. — Этот не подойдет? он кивком указал на «Лазурный берег».
— Этот? — Жаннетт широко раскрыла глаза. — Туда вам даже и ходить не следует. Это же ужасное место, им пользуются уличные девицы.