Через неделю сломался приемник и починить его не было никакой возможности.
Полная изоляция легла на нас тяжким бременем. Хотя, с другой стороны, мы радовались, что наш остров не вызывал того искушения у местных обитателей, которого мы так боялись. Рыбы в море было полно, да и урожай, собранный корнуэлльцами в прошлом году, не заставлял их браться за оружие, чтобы добыть пропитание. Нас не трогали; все, наверное, думали, что мы обходимся рыбой и теми запасами, которые привезли на «Мидж».
Я начал писать эту книгу в начале ноября. С тех пор прошло четыре месяца. Вода продолжает медленно подниматься, но уже не с такой скоростью и, кажется, в Ла-Манше айсбергов значительно поубавилось.
Изредка нас посещают морские танки, иногда по одному, но чаще — по пять-шесть. Практически, они не доставляют нам никаких хлопот — дозорные всегда предупреждают людей об опасности, и все поползновения морских гадов терпят фиаско. Да и сами танки становятся все менее агрессивными, редко случается, что они заходят дальше, чем на четверть мили от края воды и, не найдя жертв, быстро поворачивают обратно.
Гораздо тяжелее было пережить лютую зиму, более страшную и холодную, чем все предыдущие. Неуспокаивающееся все три месяца море выбрасывало на берег огромные льдины, залив промерз до самого дна; хорошо, что наш домик расположен с подветренной стороны, иначе нам бы пришлось совсем туго.
Запасы тают на глазах, и мы подумываем покинуть Корнуэлл, как только наступит лето. Думаю, что продуктов еще хватило бы на одну зиму, но что потом — все равно надо уходить.
Не питая больших надежд разжиться топливом где-нибудь в Плимуте или Девонпорте, я на всякий случай поставил на «Мидж» мачту. Но под парусами или без… мы еще не решили — куда поплывем, ясно, что на юг, где можно что-нибудь посадить, вырастить и собрать урожай. Может быть, там нас ждет смерть от пули, но, как ни смотри, это лучше, чем умереть от голода.
— Нас ждут большие путешествия, — всякий раз говорит Филлис. — Пока нам благоволит Фортуна, мы должны рисковать.
Сегодня двадцать четвертое мая.
Мы не плывем на юг, я извиняюсь, что забежал вперед.
Потомкам не придется раскапывать жестяные банки с этими записями, они остаются со мной и, возможно, их даже очень скоро прочтут. С некоторых пор наши планы резко изменились.
А случилось вот что.
Мы готовили «Мидж» к путешествию. Филлис красила, а я копался в двигателе, регулируя зажигание, когда в заливе показалась лодка. Я убедился, что револьвер при мне и пристально следил за приближением непрошеного гостя. Когда лодка подошла достаточно близко, я узнал в нем одного местного жителя, с которым мне пару раз доводилось встречаться последнее время.
— Эй, там! — закричал он. — Ваше имя — Ватсон?
— Да, — отозвался я.
— Тогда мне к вам.
Он убрал парус и причалил к берегу.
— Майкл и Филлис Ватсон? — еще раз спросил он, вылезая из лодки. — Вы работали на И-Би-Си?
Мы кивнули.
— Тут по радио передали ваши имена.
Мы, выпучив глаза, смотрели на необычного гостя.
— Кто? — придя в себя, выпалил я.
— Они называют себя «Совет Возрождения». Уже неделю, если не больше, они каждый день выходят в эфир и всегда заканчивают списком разыскиваемых. Вчера зачитали ваши имена, добавив, что «могут находиться в окрестностях Пенлинна». Вот я и подумал, что надо наведаться к вам.
— Но… Но кто они такие и чего хотят? — чуть ли не проорал я.
Он пожал плечами.
— Пытаются разгрести завал. И я говорю им — «Бог в помощь». Давно пора.
Филлис побледнела.
— Неужели?.. Неужели кончилось?
Мужчина внимательно посмотрел на нее.
— Нет, — тихо произнес он. — Но лучше хоть попытаться, чем бросить все так, — он кивнул в сторону разрушенных домов.
— Но зачем мы им?
— Они хотят, если это в ваших силах, чтобы вы вернулись в Лондон. Если — нет, оставайтесь здесь и ждите дальнейших указаний. Многих собирают в Шеффилде или Малверне, но вас почему-то хотят непременно видеть в Лондоне.