— Ну, может, и нет, — ответила она, искоса сверкнув взглядом на Базела. — Однако не дело Лианы — сообщать тебе, что я нуждаюсь в помощи!
— Она этого и не делала, — сказал Базел. — Она просто написала о своих подозрениях, а дальше уже не требовалось быть гением, чтобы сообразить, что ты сделаешь, если события начнут развиваться так, как она предполагала.
— Ну, ладно, — ответила Каэрита после многозначительной паузы. — Но все равно у меня остался еще один вопрос.
— И что же это за вопрос? — спросил Томанак.
— Этот вопрос о нем и о нем. — Она ткнула указательным пальцем сначала в Базела, а потом в огромного жеребца, который стоял, глядя на ее друга-рыцаря с выражением… как бы это лучше выразиться… умеренного интереса. — Каким образом градани — любой градани, но в особенности Конокрад — оказался верхом на скакуне? Я думала, они… м-м-м… недолюбливают друг друга.
— Полагаю, не мое дело объяснять тебе это, — с медленной улыбкой ответил Томанак, засмеялся, заметив ее возмущенный взгляд, и посмотрел на двор храма.
Там лежали тела затронутых порчей гвардейцев Куайсара, которые, по-видимому, пытались помешать Базелу и остальным прийти Каэрите на помощь. Окинув их взглядом, Томанак испустил грустный вздох.
— Ты потрудилась на славу, Каэрита. Как и Базел. Верю, что этот храм очистится от воздействия Шигу, однако твоя работа в Калатхе еще не закончена. Моя сестра пошлет двух-трех своих служительниц, чтобы помочь тебе, однако это все еще проблема Справедливости — и, значит, ты несешь ответственность за ее разрешение.
— Понимаю, — ответила она. Он кивнул:
— Знаю, ты справишься. И знаю, что могу во всем рассчитывать на тебя и Базела. Однако сегодня, мои Мечи, празднуйте свой триумф и победу Света. А пока это будет происходить, — его образ начал таять, и только улыбка ярко выделялась на лице, — может, ты и заставишь Базела рассказать тебе, как случилось, что Конокрад стал всадником. Стоит послушать, поверь мне!
С этими словами Бог исчез.
— Ну? — Сложив на груди руки, Каэрита повернулась к своему могучему брату по мечу.
— Что «ну»? — с невинным видом спросил он.
— Ты и сам знаешь, что «ну»!
— А-а… — сказал Базел. — Ты про это. — На его лице заиграла белозубая улыбка. — Видишь ли, это лишь малая часть очень долгой истории. А сейчас просто удовлетворись тем, что, пока ты наслаждалась своими маленькими каникулами в Калатхе и Таларе, кое-кто из нас честно работал неподалеку от дома.
— Работал? — повторила Каэрита. — Работал? Ах ты, скудоумный переросток с волосатыми ушами, жалкое подобие рыцаря! Ну, подожди, я задам тебе работу, милорд рыцарь! И когда я разделаюсь с тобой, ты пожалеешь, что…
Говоря все это, Каэрита энергично наступала на него, и Базел Бахнаксон в который раз продемонстрировал практичность и тактическую мудрость, которые были отличительными признаками всех избранников Томанака.
Он молниеносно развернулся и бросился наутек. Несмотря на следы кровавой бойни вокруг, барон Телиан и остальные разразились смехом. Каэрита остановилась — всего на мгновенье, только чтобы подхватить с земли горстку речных голышей, которыми так удобно швыряться, — и кинулась догонять Базела.
Дженни Вурц — Дитя пророчества
(«Войны Света и Теней»)
В то ясное зимнее утро, когда хозяйка публичного дома зажала лицо Мейглин в своих мясистых, пахнущих духами ладонях, девочка охотнее предпочла бы умереть. Закрыв глаза, Мейглин молча терпела, а оценивающие пальцы хозяйки ощупывали ее нежную юную кожу и трогали завитки блестящих темно-коричневых волос. Нет, острые ногти, впивающиеся ей в тело, не были кошмарным сном. Мейглин подавляла в себе ужас и изо всех сил старалась не заплакать. Только последняя дурочка могла бы тешить себя надеждой, что ей удастся разжалобить хозяйку и сохранить невинность. Пусть ее груди только-только начали округляться, а бедра под драной юбкой оставались по-мальчишечьи узкими, один из вчерашних посетителей ухмыльнулся и подмигнул ей. Мейглин выполняла очередное поручение и пробегала мимо него, раскрасневшись от спешки. Он заметил девочку и подмигнул ей. А хозяйка заметила его интерес.