— Камень, расколись! — приказала она и сквозь пальцы просыпала землю на пол.
Треск расколовшейся скалы был невероятно громким, по крайней мере Алисе так показалось, и она сжалась в комочек, с опаской поглядывая на дверь — не вернется ли капитан. Но никто не пришел.
Алиса потянула за цепь, и тяжелые кандалы подались и с лязгом упали на пол. Она сцепила зубы и продолжала сосредотачиваться на заклинании. По стене разбежались трещины, кандалы на ногах высвободились из каменной кладки.
Не в силах поднять рук, закованных в тяжелые железные кандалы, и с трудом волоча ноги, она кое-как проковыляла по камере, держась за полуразрушенную стену. Потом нашла Шадамера и облегченно ухватилась за него.
— Что ты сделала? — спросил он. — Сломала стену?
— Почти, — отозвалась она. — Не разговаривай. Ты мешаешь мне сосредоточиться.
— Уже молчу, — откликнулся он и закрыл рот.
Отсыпав на ладонь еще щепотку земли, Алиса повторила заклинание. И снова послышался оглушительный треск. Капитан просто не мог его не услышать! Шадамер вырвался из стены. Быстро распорол бок своей кожаной куртки и вытащил оттуда вшитую в шов отмычку.
— Свет бы сейчас совсем не помешал, — пробормотал он себе под нос, пытаясь в кромешной темноте на ощупь отыскать замочную скважину.
И тотчас же стало светло — как будто по его команде.
— Шадамер! — ахнула Алиса. — Пожар!
Пол камеры перед решетчатой дверью был охвачен огнем — магическим огнем, который, по-видимому, пожирал камень, поскольку никакого другого топлива в подземелье не имелось. По крайней мере, до тех пор, пока языки пламени не начали лизать вонючую солому, устилавшую пол, на котором они стояли.
— Так-то лучше! — сказал Шадамер. Он вставил отмычку в замок кандалов на правой руке Алисы.
— Быстрее! — подгоняла она его, кашляя от едкого дыма.
— Юльен говорил, этот дворф — огненный маг, — вспомнил Шадамер, сняв кандалы с рук Алисы и принимаясь за те, что сковывали ее лодыжки. Он бросил взгляд на камеру, в которой был заперт скованный дворф.
Алиса прикрыла рот ладонью, чтобы не вдыхать обжигающий воздух.
Пламя взметнулось высоко в воздух, и огненная стена отрезала им путь к выходу из камеры.
— Насколько я понимаю, это значит «да», — Шадамер трудился над кандалами у себя на лодыжках. Легкий щелчок — и они оказались свободны. Он посмотрел на те, что оковывали его запястья, смерил взглядом огонь и покачал головой. — Надо спасаться. Это магическое пламя. Сможем мы сбежать через него?
— Выбор у нас небогатый! — крикнула Алиса. — Или бежать, или сгореть на месте.
— Тогда бежим! Шадамер прыгнул в огонь.
Алиса зажмурилась, прикрыла лицо рукавами своего одеяния и бросилась в стену пламени.
Задыхаясь, она проскочила ее и с разбегу врезалась в дверь камеры. Ее одеяние уже тлело в нескольких местах, но она быстро потушила его. Шадамер просунул руки сквозь прутья решетки и вставил отмычку в замочную скважину. Умелый поворот — и замок поддался. Дверь распахнулась.
— Ты цела? — спросил он с тревогой в глазах.
— Небольшая слабость, — ответила она. — Заклинания отнимают у меня уйму сил. Но я скоро приду в себя. А что с капитаном?
В тюрьме было тихо. Похоже, никто ничего не услышал и не увидел.
— Не знаю. В этом дыму ничего не видно. Я посторожу. Сходи, взгляни на нашего соседа-поджигателя.
Пламя в камере уже начало угасать. Наверное, именно это и открыло Алисе глаза. Еще до того, как она приблизилась к камере, она уже знала, что там увидит.
Он свисал со стены: голова поникла на грудь, руки и ноги безжизненно обмякли. Со своего места она не могла увидеть рану у него в сердце, но не сомневалась: она там.
Она схватила Шадамера за руку. Он уже успел освободить от кандалов одно запястье и был занят другим.
— Дворф мертв, — сказала она прерывающимся голосом. Закашлялась. — Проклятый дым! Думаю, это не он устроил этот пожар.
— Одним подозреваемым меньше. Сколько у тебя еще земли?
— На одно заклинание хватит.
— Превосходно.
— Шадамер, по сравнению с врикилем моя магическая сила — ничто!
— Я не о врикиле. Я о том, чтобы избавиться от решетки. Ты умеешь плавать? — спросил он, безуспешно сражаясь с замком. — Заел, зараза!
— Плавать? Шадамер, ты что? — возразила она. — Ты шутишь? Ты не видел, что там делается, в этой сточной канаве!
— Можешь назвать это предчувствием, но я почему-то не думаю, чтобы нас выпустили через парадную дверь… Берегись!