Он был отличным семьянином: нежнейшим, внимательнейшим сыном и отцом. Даже смог заменить нам с сестрой рано умершую маму. Бесконечно любил внуков, быстро начинал скучать по ним. Мой муж, знавший это, часто приводил их из детского сада в Дом актера. Дед был счастлив.
Он очень гордился всеми нашими достижениями. Обзванивал друзей: «Леонид Осич, это Эскин. Как у вас? А Маргуля сегодня получила повышение!» Потом набирал следующего — Плятта, Менакера… Особенно приятно было отцу, когда говорили что-то хорошее о моей младшей сестренке — Зина была трудным ребенком. Позже он так же гордился внуками. «Вы знаете, — рассказывал кому-нибудь он, — у меня вышла из строя розетка, так пришел внук и мгновенно починил!» А уж когда внучка Саша стала танцевать на сцене (она занималась в хореографическом коллективе), восторгам не было конца.
Сам папа никогда не хвалился. А если и гордился совершенным поступком или чьим-то высказыванием о себе, то делал это, преодолевая застенчивость. Он был чрезвычайно скромным человеком. На пленках с записью передачи «Театральные встречи» папа всегда — в самой глубине кадра.
Надо отдать должное руководителям ВТО: беспартийный еврей без высшего образования возглавлял Дом актера! Что бы ни происходило, разговоров о замене за 48 лет не возникало — даже в последние три года, когда он был слаб. После болезни у него сильно дрожали руки. Трудно было есть, и поэтому в ресторане его кормили отдельно. Шеф-повар готовил для него специальные блюда.
Сидя в кабинете при открытых дверях, папа мог задремать. Я ужасно стеснялась, что он работает в таком состоянии. Но сотрудники дружно успокаивали меня: «Маргарита, лишь бы он был! В каком угодно виде. В тот день, когда ею не станет, здесь все закончится».
Это понимали многие.
Мне казалось, если папа умрет, жить дальше будет бессмысленно. Но последние несколько лет он уже не был самим собой, что доставляло мне невыносимые страдания. Поэтому, страшно сказать, но, когда он умер, наступило облегчение. Эта жуткая страница его нежизни кончилась.
Прошло много лет со дня смерти папы, но я не перестаю изумляться, сколько людей в актерском мире помнят его.
ПИСЬМА СЧАСТЬЯ
До сих пор ко мне подходят женщины, знавшие папу, и говорят, что к ним он относился не так, как ко всем. Действительно, каждой казалось, что именно ей Александр Моисеевич уделяет особое внимание. И с его стороны в этом не было неискренности.
Долгие годы приятельских отношений связывали папу с писательницей, драматургом и переводчицей Татьяной Львовной Щепкиной-Куперник и дочерью Марии Ермоловой — Маргаритой Николаевной Зелениной.
Татьяна Львовна жила в квартире у Маргариты Николаевны, и папа раз в неделю, в свой обеденный перерыв, отправлялся не к себе домой (что очень обижало бабушку), а к ним, на Тверской бульвар. Его всегда с радостью принимали и кормили обедом. Бабушка потом ревниво спрашивала: «Чем же таким тебя там кормят?» И папа с довольным выражением лица отвечал: «Щами и гречневой кашей». После обеда ему разрешалось часок поспать.
Татьяна Львовна и Маргарита Николаевна были первыми гостя-ми в нашей квартире на Петровке. Они пришли поздравить нас с переездом и принесли сказочной красоты и немыслимой дороговизны старинную люстру. К сожалению, в нашей семье не ценились такие вещи. Папа покупал мебель красного дерева, когда она ничего не стоила. Потом мы ее выбрасывали на помойку. То же самое произошло и с люстрой.
Татьяна Львовна была такого маленького роста, что, когда она садилась на стул, ей надо было подставлять скамеечку. У нас скамеечки не нашлось, поэтому мы подкладывали несколько томов энциклопедии.
Обе женщины трогательно заботились о папе, старались чем-то помочь. Он отвечал им тем же.
В разлуке постоянно переписывались. Сохранилась переписка папы с Татьяной Львовной. Хочется привести отрывки из этих писем. Они лучше моих рассказов дадут представление о том, как папа умел дружить.
6.09.1948
Глубокоуважаемая Татьяна Львовна!
Простите, что беспокою Вас во время Вашего отдыха в Малаховке.
В связи с 50-летием МХАТа Всероссийское театральное общество организует в октябре в Доме актера ряд вечеров:
1. Первые зрители МХАТа в воспоминаниях современников.
2. Вечер, посвященный Станиславскому.
3. Вечер, посвященный Немировичу-Данченко.
Мы уверены, что Вам есть что рассказать.