Любящая Вас…
04.08.1950
Дорогие и любимые Татьяна Львовна и Маргарита Николаевна!
Говоря откровенно, не. собирался вам писать, но последние дни настроение ужасное — надо кому-то поплакаться в жилетку. Надо, чтобы кто-то пожалел. Когда сам себя жалеешь, этого недостаточно. А к кому же мне адресоваться, как не к вам? Тем более я в свое время усвоил правильную мысль Татьяны Львовны о том, что друзья как раз и нужны, когда что-то нехорошо. Но это мое состояние я объясняю только дурными свойствами моего характера. Уж очень не люблю я отрываться от своих близких и друзей. Я не могу жить не просто без людей, а именно без тех, кто дорог. Я чувствую себя без них безумно одиноким. И вот бессонница мучает, хотя могу спать по 20 часов в сутки.
Города хорошие, интересные: Каунас, Витебск… Но все это не радует. Если бы у меня были и Париж, и Лондон, я ни на что не променял бы Тверского бульвара, по которому очень скучаю. Часто-часто думаю о вас.
4.08.19 50
Дорогой Эсинька, писала Вам в Ригу и напишу туда еще, а пока шлю не сколько приветов в Таллин. Когда он был еще Ревелем, я в нем пережила самые волнительные дни в моей жизни. Там мы венчались с Н.Б. в Ревельской Николаевской церкви. Боже мой, это было столько лет назад, а я помню все, как сейчас.
Теперешняя Т.А. — ничего, живет помаленьку. И не без удовольствия помышляет о городской сухой квартире, об уютных обедах с милым другом Эсинькой.
Мы часто с М.Н. о Вас вспоминаем и с нетерпением ждем встречи.
Любящая Вас…
…1951
Дорогая Татьяна Львовна!
Очень грущу оттого, что вырваться к Вам пока не удается. Во-первых, занят обменом квартиры. Дал объявление, теперь приходится ходить смотреть и показывать свою. Во-вторых, начал работать… в одной с Вами области. Не пугайтесь. Вам моя конкуренция не угрожает, Вы печатаете на машинке свои произведения, а я — чужие (в большинстве — бездарные творения). За отсутствием дел ни от какой работы отказываться нельзя. Вначале я печатал две страницы в час, сейчас уже — три. И до чего дойдет моя техника, не знаю.
И третье, самое важное, — это судьба старшей дочки. Из 20 мест на театроведческом факультете 10 отдают абитуриентам из национальных республик, на остальные 10 мест — 70 претендентов. Это трудный конкурс…
Надеюсь на будущей неделе повидать Вас.
Целую ручки Вам и Маргарите Николаевне.
Любящий Вас Эскин.
20.09.1951
Милый, дорогой Эсинька, не могу Вам сказать, как меня трогают Ваши забота и внимание! Мы ведь, как ни странно, не очень этим избалованы. Много-много милых слов я получаю и комплиментов, и восхищений, а как дойдет до дела… Вы же никогда лишнего не говорите, а я во всем чувствую Ваши внимание и помощь. Верьте, я глубоко это ценю, и не говорите, что это пустяки, мелочи и тому подобное. Из мелочей составляется грунт, как из единиц — тысячи.
Мне хочется хоть как-то, хоть чем-то отблагодарить Вас…
Целую Вас, всегда помню, мой друг.
Огромная благодарность Российскому государственному архиву литературы и искусства за предоставленные письма Александра Эскина.
«ВАХТАНГОВ ПРИГЛАШАЛ МЕНЯ СТАТЬ АКТЕРОМ»
Летом 1975 года состоялись две беседы папы с литературоведом Виктором Лувакиным[1]. История появления этих интервью любопытна.
Доцента филфака МГУ Виктора Дувакина уволили с факультета после суда над Даниэлем и Синявским — он выступал в защиту Андрея Синявского, своего любимого студента. Дувакин начал работать на кафедре научной информации и записывать на магнитофон интервью с известными людьми, создавая фонд звуковых мемуаров по истории русской культуры первой трети XX века. Его собеседниками за пятнадцать лет стали более 300 человек, среди которых — писатель Вениамин Каверин, биолог-генетик Николай Тимофеев-Ресовский, актер Ростислав Плятт, режиссер Евгений Симонов… Дувакин не рассчитывал, что эти интервью будут опубликованы при его жизни, — готовил их для XXI века.
1
Оригинал беседы хранится в отделе фонодокументов Научной библиотеки МГУ имени M.В. Ломоносова.