– Я так понял, одна из них тебе очень дорога, какая, это не важно. Важно то, что ты будешь лежать здесь и смотреть, смотреть как я изнасилую до смерти обеих, - Фардред крикнул от восторга и со словами «Должок за копию». -Плюнул Юлиану в лицо, оставив лежать его снаружи.
Изабелла и Кристина убили по одному легионеру, как вдруг первая заметила, что шипы больше не помогают им. Она обернулась в поисках Юлиана и увидела мужа лежащим снаружи.
- Юлиан! – Изабелла направилась к нему, боясь, что он уже мертв.
- Далеко собралась? – раздался голос за спиной и, не успев отреагировать, Изабелла получила сильный удар по лицу. - Держите её, парни, - приказал он двоим оставшимся ренианцам. Кристина попыталась сопротивляться, но Фардред был слишком силен для нее. Он быстро обезвредил девушку и затем отравил. То же самое он проделал и с Изабеллой, чтобы они не могли дать отпор. Фардред приказал вытащить их наружу к Юлиану и сестер поволокли из тронного зала на улицу, волоча их ноги по земле.
- Ну что, какая из них тебе дорога? – спросил Фардред безвольного Юлиана, но тот продолжал молчать. - Не хочешь говорить? Ну ничего, я тебе помогу ответить, - он начал срывать броню с Кристины и смотрел на Юлиана, затем улыбнулся и пошел к Изабелле. Едва он сорвал с нее нагрудник, как увидел в глазах Юлиана злость и гнев. Фардред заулыбался, а затем его смех пронесся по округе. – Так вот значит кто, с неё, пожалуй, и начну.
Изабелла все еще могла немного двигаться, так как яд не успел полностью подействовать. Она отчаянно пыталась сопротивляться, пока Фардред срывал с нее одежду.
- Вы только посмотрите, без одежды она еще сексуальней, уже не терпится опробовать! – Фардред быстро разделся сам и залез на неё сверху.
Изабелла стучала ему по груди и царапала спину, но все было без толку. Хаотично размахивая руками, она нечаянно сорвала амулет, висевший на шее у ренианца. Он поднапрягся и насильно вошел в Изабеллу, от боли она тут же вцепилась в него ногтями.
- Ублюдок, не трогай её, сукин ты сын! Прекрати! Слышишь меня, я убью тебя, мразь! – кричал во весь голос Юлиан. Он рыдал, его сердце разрывалось на множество частей. Всеми силами он пытался подняться, но яд не отпускал его.
- О-о, как же хорошо, это просто восхитительно! Еще ни у одной женщины не было так приятно! - Фардред все сильнее и сильнее продолжал двигаться внутри Изабеллы, не замечая визга Юлиана.
Кристина умоляла отпустить сестру, она тоже ревела, но больше ничего не могла поделать. Юлиан закрыл заплаканные глаза, но крики и стоны его возлюбленной коварно пробирались в его ушные раковины и пронзали душу. Он проклинал бога за то, что тот подарил ему слух.
- Разве ваши мужчины не говорили вам, что делают с женщинами на войне, а? - Фардред перевернул её на живот и продолжил. – Присоединяйтесь, ребята, попробуйте, у нее еще много дырок, куда можно пристроиться, – Фардред ускорился и затем испустил в неё своё семя.
- Фух, ну, а теперь пришла твоя очередь! - он подошел к Кристине и начал срывать одежду с неё.
Она не отрывала взгляд от своей сестры. Теперь её насиловали двое ренианцев одновременно, но она не издала не звука, а лишь лежала и слезы капали из её глаз.
«Прости, прости меня, сестренка, я не смогла сдержать свое обещание… не смогла. Почему это происходит с нами вновь? Ведь мы стали такими сильными. Не должно все было вот так вот закончиться, не должно…», - думала про себя Кристина, пока Фардред, словно животное брал её вновь и вновь.
- О да-а, не зря… не зря, я пролил столько крови! Ради такого можно пролить еще столько же! – восхищенно кричал Фардред под одобрительный смех соратников, насилуя девушек.
Юлиан ничего не мог сделать, он проклинал любовь… Влюбившись, он стал слабым, стал думать о ком-то кроме себя самого. Он познал себя с другой стороны, со слабой стороны. В глубине души он понимал, если б не Изабелла, все было бы иначе. У него было великое будущие одного из самых талантливейших солдат, но он проиграл в битве с любовью… Теперь ему оставалось только лежать, пока перед ним насилуют его любимую женщину.
***
Ильмарион лежал, облокотившись на стену недалеко от своих покоев, его грудная клетка поднималась вверх, жадно наполняясь кислородом. У него больше не было сил, а запас его илуния был близок к нулю.
- Как же давно я так тяжело не дышал, – сказал он самому себе. - Сейчас бы вина и вздремнуть… - Ильмарион прикрыл глаза, наслаждаясь заслуженным отдыхом.
Вокруг него лежали мертвецы, как люди, так и ренианцы. В стороне бард услышал неприятный шорох, который не предвещал ничего хорошего. Один из ренианцев все еще был жив и отчаянно полз к нему по телам с ножом в руке. Тот самый, который предложил ему и всем своим врагам сдаваться, и быть может, им будет позволено стать рабами.
- Что, серьезно? Ты даже не можешь спокойно насладиться отдыхом перед смертью? – усталым тоном сказал ему Ильмарион, глядя, как ренианец продолжает ползти по трупам, пыхтя от каждого усилия.
- Наслажусь, когда убью тебя, грязный человечишка, – стиснув зубы, прокряхтел тот.
Он прополз еще немного и, ухватив Ильмариона за ноги, поднял нож над головой и, подтянувшись, из последних сил нанес удар. Ильмарион остановил его руку своей, и уложил на лопатки, сев на ренианца сверху. Он зафиксировал ему одну руку, а затем, сжав его кулак двумя руками, со всей силы начал опускать его руку с зажатым в ней ножом к глотке. Ильмарион заорал от перенапряжения и, поднатужившись, наконец, пробил ему горло. Ренианец начал захлебываться в собственной крови, издавая булькающие звуки. Ильмарион выхватил у умирающего нож и, крича, начал наносить ему удары ножом по лицу. Он выплескивал на него все свои остатки злости и гнева, а когда он успокоился, то с дрожью в руках выронил нож и сел рядом с убитым, от чьего лица остались лишь какие-то ошметки.
- Я же говорил, что трахну тебя… - с довольным лицом сказал Ильмарион, усмехаясь при каждом вздохе.
Напротив него, так же облокотившись на стену, сидел тот самый человек с огромной палицей, который еще недавно в одиночку врывался в ряды неприятеля. Жаль, уже нежилец. Перед ним лежал мертвый ренианец с той самой палицей у себя в голове, еще один развалился прямо на нем, а другой лежал с переломанной шеей у него в руке. Ильмарион улыбнулся, глядя на эту картину и сказал:
– Ты хорошо сражался, жаль, я не знал тебя при жизни.
Ильмарион просидел в гордом одиночестве еще какое-то время, то и дело, теряя сознание от бессилья. Наконец, очухавшись, он заметил, что снаружи стало слишком тихо после того мощного взрыва, который вызвал удар Линтранда. Ильмарион поднялся при помощи стены и, опираясь на неё, побрел в свои покои. С трудом он добрался до балкона и вышел наружу. Он посмотрел вниз и замер… Место, открывшееся перед ним, было совершенно незнакомо, выжженное поле, с гуляющим по нему ветром предстало перед бардом. Вокруг не было ни гор, ни леса, а вместо деревни была огромная дыра, которая уходила в полигон. Стены замка были сильно разрушены, а в тех местах, где еще остались постройки, полыхал пожар. Он использовал остаток сил и усилил зрение, чтобы найти хоть кого-то из друзей, но увидел лишь смерть. Внизу было лишь отчаяние, пустота и пепел.
Ильмарион опустил голову и зарыдал.
- Неужели это не сон? Неужели это все происходит наяву… за что?! За что мы заслужили все это?! Джунгран… Борий… Джек… - Ильмарион начал перечислять всех тех, кто ему дорог и с каждым именем рыдал все сильнее. -Дутанор, Джорелл, неужели вы и правду мертвы? Неужели… это конец… мы проиграли.
Он перелез через перила и сел на их край, создав скрипку в своих руках на последние силы.
– Я обещал, что сыграю для вас напоследок… Эту мелодию, я посвящаю вам, друзья мои, в память о лучших моментах, проведенных с вами, – смычок задвигался и печальная, но восхитительная, трогающая душу мелодия разлилась по округе.
«Ильмарион…», - мелодия донеслась до ушей Изентриэля, он находился в покоях Линтранда со свитком в руке, думая, что после того взрыва в живых не осталось никого.