- Я бился за их память, - сказал Джорелл и затем посмотрел на стоящего рядом Лонута.
- Это был прекрасный бой, я уверен, что теперь все будет иначе, - илкарец улыбнулся и Джорелл слегка засмеялся. Он всегда так делал, когда его начинали хвалить, это было что-то вроде защитного механизма, чтобы не покраснеть от смущения.
К троице друзей наконец вернулась дружба, вернулся смех, который испугался и убежал, когда миллиарды людей и целая империя илкарцев пали на его глазах. Когда в жизни пропадает радость и остается лишь гнев, ты начинаешь лишь существовать, проглатывая однообразные серые дни и все глубже увязывая в пучине этого безумия.
В раздевалку зашел напарник Джорелла, и троица уставилась на него.
- Господа, это мой напарник, прошу любить и жаловать.
Люмитанец не ожидал найти здесь Джорелла, да еще и с друзьями, от чего тут же растерялся. Дутанор и Лонут посмотрели на люмитанца и первый подошел к напарнику вплотную. Люмитанец чувствовал, что Дутанор тоже не промах и может за себя постоять.
- Как твое имя? – вдруг спросил юноша.
- Зарблэ̀йн, - гордо ответил люмитанец.
- Спасибо, что помог Джореллу победить, - Дутанор протянул люмитанцу руку и тот с любопытством посмотрел на неё.
- Это обычай людей, пожимать чью либо руку, когда с кем-то знакомишься или заключаешь сделку, - пояснил Джорелл и люмитанец протянул руку в ответ.
- Хмм, интересный обычай… будто…
- Будто между вами появляется связь, - перебил его Джорелл, уже зная, что скажет люмитанец.
- Да, именно это я и хотел сказать. Так, значит, тебя зовут Джорелл? – люмитанец подошел к нему вместе с Дутанором.
- Верно, это мое имя.
Люмитанец протянул Джореллу руку, и тот, улыбнувшись, подал ему свою в ответ.
- Как я и сказал, первый в мире союз человека и люмитанца. Моя раса ошибалась и пусть теперь они меня убьют за это, но я не отступлюсь от своих убеждений.
- Пусть попробуют, мы не бросаем своих в беде, - грозно произнес Лонут.
- Ну все, мне надоело тут стоять, пора выпить! За дружбу! – мощным басом крикнул Зарблэйн и под общее одобрение троица направилась напиваться.
***
Второй этап завершился и теперь осталось лишь сорок участников, для которых настоящий бой еще был впереди.
Дарбрелт медитировал в мрачном помещении с массивными прямоугольными колонами. Перед ним возвышалась величественная статуя, на которой было написано.
«Бейся за свою империю, даже когда силы покинули тебя. Сражайся, покуда твоя душа не покинула тело, а если это все-таки произойдет, отыщи души твоих врагов на том свете и убей их. (Эдер - верный слуга своего народа) (с)».
Могущественный Эдер был нечто большим, чем герой своей расы, он был божеством. Тем, кто вознес империю ренианцев к величию, тем, кто явился к ней в миг нужды, когда династия Рениан оставила этот мир, тем, кто открыл для них мертвые тайны.
- Кажется, человек станет настоящей занозой в заднице… - позади Дарбрелта стоял молодой принц Акрэ̀лий.
- Он станет лишь очередной преградой, которая сломится под мощью нашей империи, - холодно ответил Дарбрелт и поднялся на ноги.
- Мой отец очень дорожит вами, господин Дарбрелт. Вы одна из самых мощных опор, что держит на своих плечах наши амбиции, - в голосе принца была печаль и было не понятно, переживает ли он за Дарбрелта или же за что-то еще.
- Я был рожден для этого, живу ради этого, - Дарбрелт посмотрел на статую Эдера, словно ища там вдохновения, а затем повернулся к принцу, который стоял у входа в помещения и пошел к нему.
- Но какой путь ждет нас, если мы будем и дальше продолжать вести кровопролития, погружая в хаос то одну империю, то другую…? - задумчиво произнес принц.
- Мы завоюем себе мир и будем править в нем единолично.
- Разве? А что если на нас ополчится весь тот самый мир, и наша участь будет не завидней латланцев? – Акрэлий посмотрел на Дарбрелта глазами, которые бояться смотреть в будущее.
- Пока я жив, этому не бывать.
- А если тебя вдруг не станет, то что тогда?
- В нашей империи есть кому меня заменить.
- Ты сам-то в это веришь?
Дарбрелт тут же вспомнил недавнюю беседу с Фардредом и во рту появился дурной привкус лжи, предательства и падения моральных ценностей. В этот момент он для себя решил провести вне гласную проверку армии ренианцев, чтобы узнать, есть ли достойный преемник ему.
- В любом случае, пока у нас есть такой умный наследник, как вы, наша империя в надежных руках, - Дарбрелт поклонился принцу и направился на выход из помещения. – Через час у нас собрание, не забудьте, что теперь вы тоже должны там присутствовать, - сказал напоследок Дарбрелт и оставил Акрэлия наедине со статуей Эдера.
Глава 14. Ни живой, ни мертвый - пустой и упёртый
Я смотрел ему в глаза и не верил в услышанное.
То, что он предлагал, было чистой воды безумием.
С тяжёлым сердцем я согласился и с тех пор его глаза стали пусты, как и мои.
Генерал империи окнордов об императоре (с).
Император окнордов стоял в своих доспехах перед стратегической картой, на которой была показана расстановка сил всех империй. Его окружило множество разных советников, которые уже оценили возможности и ресурсы окнордов для ведения войны.
- Господин, вы уверены, что вам нужно участвовать в этом балагане? Отправьте любого из нас, и мы с радостью прольем кровь ради вас, - обратился к нему высокий генерал, чей доспех был увешан множеством орденов и почетных печатей.
Печати были не редкостью на мундирах воинов любых рас. Как правило, они были разных цветов и внутри них содержалось множество наносхем, на которых было записано кем и за что была выдана эта печать. Самая высокая по рангу печать была черного цвета и ставилась на мундир или броню за поднятие престижа своей империи в глазах других рас и не важно какими методами, и какой ценой.
- Нет, ваша задача подготовить империю на полную мощь, - император оглядел своих подчиненных. - Когда я выиграю, то объявлю миру о наших намерениях. Они должны принять наш дар или погибнуть, другого не дано.
- Думаю, с этим не должно возникнуть особых проблем. Мы уже испытали себя в нескольких битвах с каждой из рас и во всех вышли полными победителями, - сказал один из советников, чья душа была заточена в темно-красный доспех.
Все те, кто находился в комнате уже прошли обряд бессмертия и отныне они являлись бестелесными душами, которые управляли боевыми платформами. Практически вся раса окнордов переродилась в нечто непобедимое.
«Пустые глаза, пустые сердца… и цели их, соответственно, тоже пусты» - сказал как-то один из полководцев люмитании, столкнувшись с новой армией окнордов.
- Мы уже многого добились и отступать просто нету смысла. Все мы заложники своих чувств, а когда ты заложник, то значит слаб, а если так, то обречен с самого начала, и все те, кто тебе дорог, - император провел бесчувственной рукой по краю стола и еще раз глянул на расстановку сил.
- Нас нельзя убить, нельзя остановить, мы бессмертны! Да кто посмеет встать на нашем пути?! – воодушевленно прокричал другой генерал.
- Вот именно, что никто… - с тоской в голосе сказал император и на этой ноте объявил о конце совещания.
Он шел по белоснежному футуристическому коридору с гладкой, блестящей, изредка переливающейся в разные цвета поверхностью. Солнечные лучи проникали в прекрасные окна овальной формы и отражались от брони императора. За окном расположилась красивая и сильная империя. Улицы были чисты, как голубое небо без единого облачка. Белые, голубые и зеркальные небоскребы возвышались во всем своем величии. Меж ними летали машины, а у подножий было множество прекрасных фонтанов, парков и других элементов декора.
Агана̀дриус, так прозвали его родители и он гордо нес это имя сквозь время. Именно при нем империя окнордов достигла небывалых высот, став одной из самых мощных военных и экономических держав с недавних пор. Окнорды любят и почитают его, называя сыновей в его честь, а советники не смыкают глаз, трясясь над его безопасностью и благополучием даже больше, чем над своим собственным. Поэтому, когда император Аганадриус изъявил желание участвовать в турнире, все с ужасом ахнули, но отказать ему не посмели, ибо боготворят его.