Альдебрей рассеял свой нагрудник, а затем порвал рубаху в том месте, где были его отметины, символизирующие его великие победы над сильными мастерами.
- Посмотри, Аренлэйк, здесь двадцать отметин, каждая из них была сделана мною ровно раз в сто лет.
- Две тысячи лет, ты хочешь сказать?
- Да, вижу, до тебя дошло. Каждые сто лет я напоминал себе о том, что сделал с тобой, рискуя собой ради того, чтобы сделать мир чуточку лучше, возможно, так я хотел хоть немного покормить свою совесть. Все эти мастера были мразями, которые пользуясь своей мощью творили ужасные вещи, даже клинок Делдаркии, который должен был участвовать, сдох не добравшись до сюда. Эта тварь торговала детьми, продавая их на любые нужды, будь-то секс-рабство или на органы, я вдоволь потешился над ним. Две тысячи лет, Аренлэйк, все это ради тебя и моего раскаяния перед тобой.
- Альдебрей, какой же ты дурак, почему ты не мог умереть спокойно, дав мне и дальше ненавидеть тебя?! Почему ты заставляешь меня сожалеть о том, что я убил тебя и все это время ненавидел не того?!
- Потому что, как я и сказал, логический финал этой истории – это то место, где я пронзаю твое черное сердце, побеждая тебя, кхе-кхе, и я победил, чувствую, как ты оттаиваешь, как сердце твое снова становится красным.
Аренлэйк крепче сжал ладонь Альдебрея, его рука начала дрожать.
- Эй, а что ты сказал Теральдру, тогда, шепнул на ухо, мне все было любопытно…
- Перед смертью, когда он уже не мог говорить, то телепатически передал, что как только смерть настигнет и меня, он будет стоять подле Созидателя и судить меня вместе с ним.
- Тупые фанатики, как всегда в своем репертуаре. А ты что?
- А я шепнул ему, что Созидатель не разговаривает с едой.
Альдебрей немного замер, а потом громко засмеялся из последних сил, постоянно кашляя.
- Это самая лучшая шутка, что я слышал.
- Да, но во только, это ни какая не шутка, - Аренлэйк посмотрел на Альдебрея, который быстро поменялся в лице, услышав это.
- Вот как… значит, ты и вправду пережил больше, чем я думал, наверное, именно это и сделало твою регенерацию такой великолепной. Подумать только, я надвое тебя разрубил, но едва сталь уходила ниже, верх тут же заживал, все еще не верится, что такое возможно. Черт, илуний кончается, Аренлэйк, позволь и мне пошутить, прежде чем закрою глаза.
Твоего отца все любили, мало было тех, кто пошел бы на штурм замка, поэтому, в тот день там было много бринроков.
- Ч-что?!
- Да, всех свидетелей в итоге убили и знает об этом лишь самая верхушка предателей, я так и не выяснил, кому принадлежали те бычьи морды, но факт того, что свержение власти было выгодно не только моему отцу, на лицо. Они были слишком дисциплинированны для наемников и состояли только из бринроков, никогда за всю историю не было таких отрядов. Ну вот, я сказал, а что делать с этим, решать лишь тебе одному. Прощай, мой дорогой брат, я оставлю тебя снова одного.
Альдебрей спокойно закрыл глаза, без всяких мучений и судорожных конвульсий, он просто уснул и его не стало. Аренлэйк положил ему руку на грудь, молча попрощавшись с ним. Принц люмитании не рыдал и не кричал, не проклинал во всю глотку мир или кого-либо еще, слова были излишни, осталось лишь покрепче взяться за меч и сделать так, чтобы жертва была не напрасной. Он взял тело брата на руки, и луч перенес их обратно на арену. На стадионе была тишина, все молчали, не зная, что сказать, на всех экранах Аренлэйк медленно шел с телом Альдебрея на руках. Вскоре послышались первые слезные крики люмитанцев, девушек, которые были ярыми фанатками, и победа превратилась в один большой траур.
Безымянный карлик встал, закрыв глаза и приложив руку к груди в знак глубочайшего уважения, ведь он, как и остальные мастера все прочли по губам и, как и говорил Альдебрей, поняли его. В след за коротышкой стал Джорелл, за ним Илиан, Ильмарион, а после и все остальные.
- Серьезно?! он же был пижоном и развратником?! – возмутился Белиндор.
- Не важно, кем он казался всем нам, важно, кем он был на самом деле и как умер, тебе ли не знать об этом, Белиндор, - произнес коротышка.
Белиндор стыдливо опустил глаза и тут же поднялся, приложив могучую руку к нагруднику. Марендрайт, остальные хранители, все они отдали дань уважения люмитанцу, что в одиночку обыграл всю вселенную.
Император Меридэз был зол и рыдал одновременно, как тот, чье доверие только что предал самый любимый его люмитанец, и тот, чей единственный и дорогой сын погиб, взвалив на себя ответственность за себя и него. Он закрыл свое лицо рукой, пока другая была на подлокотнике кресла, сжатая в кулак. Меридэз понимал Альдебрея, но за все нужно платить, особенно, за свои амбиции. Разрушив семью Люмитан, он думал, что на этом все закончилось, что все было продумано до мельчайших подробностей и теперь ничто не помешает ему наслаждаться пиром на костях, но ошибся, и теперь расплачивается за это. Второй бой великой десятки закончился слезами и трауром, мир потерял еще одного великого мастера и планетарца.
Глава 7. К черту императора
Глава 7
К черту императора
Тот, кто строит власть на страхе и смерти, должен понимать,
Что в этом случае и его собственная жизнь будет наполнена этим чувством.
Можно править хоть тысячу лет, но когда боишься каждой тени, и всюду видишь врагов,
Разве можно назвать это правлением, а себя достойным правителем?
Император Меридэз рыдал над мертвым телом своего сына. Ему все еще не верилось, что Альдебрей мертв, и перед глазами действительно его сын, а не какой-то другой люмитанец. Принц же, улыбался, словно был рад смерти, будто больше его ничто не держало в этом мире, и все свои замыслы он выполнил со спокойной душой.
Похороны были назначены на завтра на королевском кладбище Люмитании, куда Меридэз отбудет сегодня же вместе с телом сына. В морге в этот момент был только он и шестеро стражников у входных дверей, где послышались их голоса, пытающиеся остановить кого-то, а потом и звуки драки. Двое стражников проломили стальные двери и пролетели пару метров, прежде чем упали на пол, в морг зашел Аренлэйк во всей своей красе.
- Ты… как ты смеешь приходить сюда, ублюдок!
- Заткнись, мне бы следовало разорвать тебя на части прямо тут, но лишь из-за светлой памяти об Альдебрее, я не стану этого делать. За тебя он вынес все, то гавно, что ты натворил. Меридэз, знал бы ты, как мне хочется вцепиться руками в твою шею и сжимать ее, пока блаженный хруст костей не поразит мои уши.
- Не зазнавайся, победа над моим сыном, еще не победа надо мной, я далеко не слаб.
Аренлэйк подошел к Меридэзу, вплотную став перед ним, его кулаки были сжаты, желая расплющить лицо императора.
- О-о, ты слаб, еще как слаб, дядя, настолько, что позвал бринроков на помощь. Чьи они были, кто хозяин этих парнокопытных сукиных детей?
- Я ничего тебе не скажу. Мечтаешь о троне, да, малыш Аренлэйк? Так вот не будет тебе трона, а лишь копье, на которое я насажу твою голову, как когда-то твоего отца, твоих братьев и шлюху мамашу, над которой перед этим надругалась толпа бринроков!
Принц сорвался и бросился на императора, схватив его рукой за глотку и прижав к стене. Тьма поглотила комнату и начала расползаться дальше в другие помещения, император смеялся, будто все это было для него лишь забавой.
- Убьешь меня прямо сейчас? А как же светлая память об Альдебрее?! Твои слова ничто, Аренлэйк, как и ты сам. Убей меня и я с радостью посмотрю с того света, как Марендрайт вместе с остальными хранителями казнят тебя на месте!
- Как может такая падаль, как ты, прикрываться законом мира? В то время, как убил собственную родню?
- Эти высокомерные дураки никогда не были моей семьей!
- Если б не мой дед, ты был бы никем, куском мяса, каких полно на обочине! Жизнь прожевала бы тебя, а потом выплюнула, сирота из детдома, не нужный никому, кроме торговцев плотью! Все, что у тебя есть, ты обязан не своим заслугам, предатель, а лишь моему деду! Посмотри, что ты сделал с нашей семьей, во что ты ее превратил! Даже твой собственный сын презирал тебя за это, ты не достоин его любви, даже самой малой части!