- Я не прошу убежища для всех людей, только для четырех. Для того человека, который запишется на турнир и для трех его спутников. Вы должны будете приютить их у себя на корабле, дать необходимые им данные и ресурсы, а также доставить на место проведения турнира.
- И что мне с этого будет? – спросил тот.
- Я промолчу о вашей затее, и вы понесете меньше потерь. До начала турнира мы точно продержимся. Вопрос лишь в том, кто понесет больше потерь.
Авгулт задумался. Ещё не успев дать ответ словом, он довольно покивал головой и улыбнулся.
– Мм, хорошо, я согласен. Мой народ перенес уже достаточно смертей, главный удар вы примите на себя. Конец связи.
Император исчез с экранов, оставив Линтранда раздумывать над правильностью своих действий. Тот тяжело вздохнул и залпом выпил бутылку илуниевого виски. Линтранд презирал себя за свои манипуляции, ненавидел всей своей душой того, кем он стал под давлением этой непосильной ответственности.
- Простите меня, простите… - шепотом произнес он, закрыв глаза и едва сдерживая слёз.
Глава 24. Тысяча сияний
Мы пустимся с тобою в пляс
и смерть не остановит нас.
Ведь, испустив последний вздох,
моя душа станцует вновь,
свободная на век от тела
ей больше не страшна потеря.
С тобою мы закружимся, в танце удалом,
может быть и пьяными, а может нагишом.
Смерти лишь останется, только подождать,
когда закончим мы с тобой под вистл танцевать.
Посмотри она устала, нас с тобою ждать.
Наши души вечно, могут танцевать.
Ильмарион напевал эту песню под забористые похлопыванья, мелодию, состоящую из народных ирландских музыкальных инструментов и топанья ногами. Люди кружились в танце на всех пяти этажах «Пивной общины». Такие слова никого страшили, мужчины перестали бояться предстоящего сражения. Смерть начинала казаться им не больше, чем забавой, чем-то, чего не стоит бояться. Ильмарион прекрасно знал, что музыка, лучше всего дергает за нужные струны души.
Люди кружились парами, защитники, простые солдаты, простые граждане, все отплясывали с радостью. Эль тёк рекой, казалось, будто сама смерть присоединилась к ним на праздник. Время замедлилось и все проблемы оказались где-то далеко-далеко. Ярослав отплясывал сильнее всех. На мгновение, можно было бы подумать, что под его топотом пол вот-вот сейчас проломится.
- Эх, давай народ, пляшем! – белокурый гигант разошелся пуще прежнего, его дух веселья подхватывал абсолютно всех в помещении. Место было наполнено смехом и счастьем.
Изентриэль сидел в углу и выпивал в гордом одиночестве. Рядом с ним на лавку с обеих сторон плюхнулись Джек и Стэмшур, в руках у них было по стакану эля, а лица так и горели от счастья.
- Эй, Изентриэль, дружище, ты чего тут сидишь в одиночестве? – спросил Джек и тут же залпом отпил пинту эля.
- Да, ты чего? Это же не в твоем стиле! Изентриэль, которого я знаю, уже во всю сейчас бы горланил и приставал к какой-нибудь красавице, – подтолкнул его локтем Стэмшур. Изентриэль слегка улыбнулся, на мгновение поддавшись их веселью.
- Вот скажите мне, какие у вас ощущения перед боем? – спросил испанец. Товарищи переглянулись между собой.
– Да в принципе, никаких. Я уже столько раз воевал, столько крови видел за свою жизнь, что война для меня стала… чем-то обыденным. – Стэмшур сказал это так беззаботно, будто война и вправду была нечто вроде каждодневной работой в поле и не больше.
- Да, у меня все тоже самое, - согласился Джек.
- Знаете, перед своим первым боем, я в страхе вспоминал всю свою жизнь, пока моча струилась по моим штанам из-за вида огромной армии, с которой мы сейчас столкнемся лоб в лоб, - с ухмылкой произнес испанец. - Что я успел, а что нет? С кем не попрощался и с кем бы хотел сейчас быть? Словно уже заранее похоронил себя… но я смог чудом выжить и с тех пор в моей жизни были тысячи сражений, а это чувство полностью оставило меня, как и вас, но сегодня… В преддверии войны оно вернулось ко мне спустя сотни лет, и вот я сижу, и мне кажется, что я не выживу в этой чертовой войне на этот раз… Что я скоро умру и в моей жизни осталось тысячи незаконченных дел, тысячи поломанных мною судеб…- Изентриэль с улыбкой смотрел на дно своего стакана, выговорившись, ему даже полегчало.
Джек и Стэмшур переглянулись и затем, первый хлопнув Изентриэля по плечу.
– Боже, что за мысли в твоей голове? Давай-ка прекращай это и присоединяйся к нам. Сегодня мы веселимся, а погрустить еще все успеем.
- Да, пожалуй, вы правы. Дайте мне допить, и я к вам присоединюсь, обещаю, - фальшиво улыбнулся Изентриэль и те оставили его, не разобрав ложь будучи пьяными.
Джунгран сидел за столом и рассматривал свой меч. Он медленно начал доставать его из ножен и на лезвии слегка показалась гравировка в виде небольшого домика, как вдруг сзади к нему кто-то подошел, и тот махом засунул меч обратно.
- Ты чего это тут? – это был Анурий, решивший перевести дух от танцев.
- Ничего, просто устал танцевать, за Ярославом не угонишься.
- Да уж, Ярослав сегодня в ударе, – довольным тоном произнес Анурий, смотря, как здоровяк во всю отплясывает посреди зала.
- Скажи, Анурий, как у тебя это получается?
- Ты, о чем это?
- Ты всю жизнь прожил без семьи. Каждый день ты рос и видел счастливые лица детей, когда они играли со своими родителями, когда обнимали их, когда вешались им на шею. Так как же ты не сошел с ума среди этого счастливого безобразия?
Анурий заулыбался, он знал, что ему ответить на это.
– Может быть, потому, что вы моя семья?
Джунгран не понимающе посмотрел на него.
- Что? Не нужно так удивляться моим словам. Вы все - моя семья. Разве Линтранд не говорил нам, что все мы здесь братья и сестры?
Джунгран тут же призадумался и сжал губы. Звуки музыки и веселья тут же притихли, а слова Анурия звучали громче всего остального в его голове.
- Я знаю, как тяжело тебе пришлось пережить утрату, но не забывай, Джунгран, все мы здесь твоя семья и готовы умереть за тебя. Ты только скажи, и мы свернем горы, если это сделает тебя счастливее, - Анурий положил руку на плечо своему товарищу.
- Линтранд, – к нему подошел Улькиус.
-Что такое? – спросил, проникшийся праздничным духом Линтранд. Он улыбался, когда поворачивался к профессору, но едва завидев его, улыбка тут же сменилась на беспокойство.
Профессор был очень напуган и взволнован, это было очень редкое явление, от чего Линтранду стало только хуже.
- Это срочно, тебя ждет Лонут, за дверью, Линтранд, он ранен,- на Улькиусе совсем не было лица.
Линтранд быстро последовал вниз, благо из-за праздника никто не замечал двух напуганных мужчин, пробирающихся к выходу. Он выбежал, распахнув дверь с такой силой, что та чуть не слетела с петель. Лонут стоял, облокотившись на стену, и держался за бок, из которого текла темная кровь.
- Линтранд… - с трудом выговорил тот. Он хотел к нему подойти, но едва не упал от бессилья, Улькиус успел его подхватить.
-Что случилось?! – с ужасом спросил Линтранд.
- П-предатели, среди нас оказались предатели. Они обрубили всю нашу связь, мы не могли с вами связаться, чтобы предупредить, – Лонут отхаркивал кровью и тяжело дышал, жадно хватая кислород.
- Тише, не перенапрягайся. Какого хрена, Улькиус, почему его рана не заживает?! – дрожащим голосом спросил Линтранд.
- Я-я не знаю, она уже должна была давно затянуться…- оба не могли соображать, их разум был затуманен от такой внезапной новости.
- У меня не осталось илуния, я все потратил, чтобы добраться сюда, мне нужно время, на восстановление… Линтранд, –Лонут снова закашлял. – Наш флот разбит, ренианцы появились из ниоткуда, разведчики не сообщили нам, их либо убили, либо они все предали нас.
На лицах Улькиуса и Линтранда застыл ужас, они посмотрели друг на друга, надеясь услышать хоть какую-то идею от одного из них.
- Постой, а что с Дутанором, что с ним?
- Он улетел от нас еще до того, как все это началось, – прокрихтел Лонут.
Линтранд и Улькиус с облегчением выдохнули.