Комиссару вскоре пришлось согласиться с выводами друга.
Как правило, Мередит не проявлял интереса к расследованию обычных убийств, но здесь был явно иной случай. Он внимательно осмотрел табакерку, которую следовало возвратить леди Бартоломью, некоторые другие предметы, также принадлежавшие ей и многочисленные письма, свидетельствующие о взаимоотношениях, сложившихся между ней и Карой. Грек довольно искусно опутал женщину сетью угроз и вполне мог использовать ее в целях достижения своих преступных целей.
Осмотр трупа, проведенный в присутствии комиссара, не дал следствию ничего нового, и судмедэксперт вынес заключение: “убит неизвестным лицом или лицами”.
Мередит провел очень трудную неделю. Поиски улик или каких-либо следов преступника ни к чему не привели. Лексман прислал ему письмо, в котором сообщил о своем намерении переселиться в Соединенные Штаты. Один из нью-йоркских издателей предложил ему работу, и Джон решил от нее не отказываться.
Мередит наметил план дальнейших действий по расследованию убийства и отправился согласовывать его с начальником полиции и министром юстиции.
— Да, я получил весточку от дочери, — с неудовольствием заметил государственный деятель, — и она действительно поставила меня в очень неловкое положение.
— Могу ли я ознакомиться с ее письмом или телеграммой? — без церемоний осведомился комиссар.
— Боюсь, это невозможно, — ответил министр, — она просила не разглашать содержание телеграммы. Я написал жене письмо с просьбой немедленно вернуться в Лондон. Постоянное напряжение, в котором я пребываю последнее время, полностью истощило меня.
— Полагаю, что ваша дочь просила также хранить в тайне ее настоящий адрес, — высказал догадку Мередит.
— Она вообще не сообщила, по какому адресу ей следует ответить, то есть телеграмма, которую я получил сегодня утром, была без обратного адреса.
Вернувшись в офис, комиссар, не теряя присутствия духа, дал задание секретарю внимательно просмотреть вечерние и утренние следующего дня выпуски газет, сделать вырезки всех тревожных сообщений.
Ровно в девять часов утра Мередит вошел в свой кабинет и увидел разложенные на столе вырезки. Он быстро нашел то, что ему было нужно.
“Б.М. Вы поставили меня в крайне затруднительное положение. Вы совершили очень необдуманный поступок. Пакет, адресованный вашей матери, я получил и оставил, как вы просили, в ее спальне. Не понимаю, зачем я должен отпустить слуг на субботу и воскресенье и сам уехать из дома, но вашу просьбу выполню. Прошу объяснить, что в конце концов происходит. Дело зашло слишком далеко. Отец”.
— Вот оно! — с торжеством в голосе воскликнул комиссар. — Этим я сейчас и займусь.
Глава XVI
В феврале в Лондоне на смену туманам, как правило, приходят снегопады с порывистым, часто шквальным ветром. Однако сегодня, 17 февраля 19… года, на улице было тихо. Легкая дымка опустилась над городом — не знаменитый лондонский туман, так пугающий иностранцев, а полупрозрачная сероватая струящаяся по улицам пелена, то скрывающая от взора прохожего даже самые близкие предметы, то дрожащими пластами уходящая вверх.
Дом сэра Уильяма Бартоломью был расположен на Портмэн Плейс — широком бульваре, по обе стороны которого стояли мрачного вида, однако обставленные с комфортом внутри здания.
Около одиннадцати вечера 17 февраля на перекрестке Портмэн Плейс и Сассекс-стрит остановилось такси, из которого выпорхнула молодая женщина. В это мгновение туман несколько сгустился, она поежилась и с сожалением посмотрела на теплый, комфортабельный салон машины, который ей пришлось так не вовремя оставить.
Женщина сказала водителю несколько слов и решительно направилась к дому № 173. Поднявшись по лестнице, она обернулась, затем вставила в дверь ключ, открыла замок и быстро исчезла в темноте прихожей. Вошедшая включила свет и в тишине осмотрелась по сторонам. Никого. Ее это вполне устраивало. Выключив свет, она поднялась по широкой лестнице на второй этаж, вновь включила свет и осмотрелась, затем направилась дальше, на третий этаж.
Мисс Белинда Мэри Бартоломью была довольна — пока все шло по плану. Ее беспокоило одно — не запер ли отец спальню матери? Хотя вряд ли это пришло ему в голову, как и старому слуге Джексу, который время от времени получал нагоняй именно за то, что оставлял двери открытыми.
Она повернула дверную ручку и вздохнула с облегчением. Дверь открылась. В спальне было темно, окна зашторены наглухо. Девушка включила свет. На туалетном столике лежала горка нераспечатанных конвертов. Она сдвинула их в сторону. Пакета не было. Ее сердце учащенно забилось. Возможно, отец положил его в стол? Увы, все ящики были пусты.
Белинда Мэри пришла в отчаяние. Что делать? Она прикусила палец и лихорадочно стала перебирать все возможные варианты. В это мгновение ее взгляд упал на каминную полку. Вот он! Она быстро пересекла комнату, взяла в руки пакет, нервным движением разорвала обертку и достала оттуда знакомый сафьяновый футляр. Все еще волнуясь, она открыла его и, наконец, увидела миниатюрную табакерку, покоящуюся на тонкой подстилке из ваты.
— Благодарю тебя, Боже, — со вздохом облегчения произнесла девушка.
— Не забудьте поблагодарить и меня, — услышала она чей-то голос и, вздрогнув от неожиданности, едва не выронила табакерку.
— Мистер Мередит? — в ужасе воскликнула она, увидев появившегося из-за шторы детектива, где он стоял все это время.
— Я повторяю, мисс Бартоломью, не забудьте поблагодарить и меня.
— Откуда вы знаете мое имя? — с небольшой долей кокетства в голосе спросила она.
— Я знаю все, — улыбнулся тот.
Внезапно лицо девушки стало серьезным, и она с вызовом спросила:
— Кто послал вас сюда? Кара?
— Кара?! — с удивлением переспросил комиссар.
— Он грозился сдать меня полиции, — быстро произнесла девушка, — и я сказала, что ничего не имею против. Я боюсь его, а не вас. Эта вещь принадлежит моей матери, — она протянула ему табакерку. — Он обвинил меня в воровстве и запер в своем ужасном подвале, а я…
— И что же вы?.. — перебил ее полицейский.
— Ничего, — кратко ответила она, сжав губы. — Что вы собираетесь со мной сделать?
— С вашего разрешения я задам всего несколько вопросов, — успокоил ее Мередит. — Вы слышали что-нибудь о Каре после того, как расстались с ним в его доме?
— Я старалась не попасться ему на глаза, — сказала девушка, покачав головой.
— Вы читали газеты?
— Только разделы объявлений. Я ожидала ответа отца на мою телеграмму.
— Знаю, — печально улыбнулся Мередит, — я читал его ответ, поэтому и здесь.
— Этого-то я и боялась, — огорченно констатировала девушка. — Отец слишком многословен. Ведь он политик и привык выступать с трибуны. Я просила его ответить лишь “да” или “нет”. А почему вы спросили меня о газетах? Что-то случилось с матерью?
Мередит в знак протеста поднял руку.
— Насколько я знаю, леди Бартоломью пребывает в добром здравии и скоро будет дома.
— И все-таки вы не случайно задали мне этот вопрос, — настаивала она. — Что я должна была узнать из газет?
— Кое-что о Каре, например, — намекнул комиссар.
Девушка решительно покачала головой.
— Я ничего о нем не знаю и знать не хочу. А почему вы меня о нем спрашиваете?
— А потому, — медленно произнес Мередит, — что в тот вечер, когда вы улизнули из дома на Кадоган-сквер, мистер Кара был убит.
— Убит? — выдохнула, побледнев, Белинда Мэри.
Он кивнул в ответ.
— Ударом ножа в сердце. Убийца или убийцы скрылись.
С этими словами Мередит опустил руку в карман и достал какой-то предмет, завернутый в мягкую бумагу. Девушка пристально смотрела на сверток. Комиссар медленно развернул обертку, и на его ладони она увидела ножницы и носовой платок, испещренный коричневатыми пятнами. Подняв руки к лицу, она сделала шаг назад.