Фишер вновь глубоко вздохнул.
— Конечно, сэр. К убийству хозяина я не имею ни малейшего отношения. Почти весь вечер я провел на кухне.
— Кроме тех пятнадцати минут, на которые вы отлучились из дома. Не так ли?
— Да, сэр, — согласился Фишер, — я действительно выходил на улицу, мне нужно было встретиться с приятелем.
— С вашим нынешним партнером?
— Увы, сэр, — ответил Фишер после минутного колебания. — Он мой старый друг и в этом деле был только пассивным наблюдателем. Откровенно говоря, я планировал крупную игру. Не буду вдаваться в подробности, но если вы пообещаете мне сохранить все в тайне, кое-что о своих намерениях я расскажу.
— Против кого вы затевали игру?
— Против Кары, сэр, — сказал Фишер.
— Продолжайте, пожалуйста, — подбодрил его Мередит.
Ничего из ряда вон выходящего он не услышал. Фишер встретил человека, который узнал от кого-то еще — то ли турка, то ли албанца, — что Кара имел привычку держать в доме крупные суммы денег. Тогда у него и родился замысел ограбить хозяина. Но что-то не сработало. Говоря о своем плане, Фишер подошел к событиям того трагического вечера* Комиссар слушал его с возрастающим интересом.
— Пришел посетитель, джентльмен довольно пожилого возраста. — Бывший слуга довольно красноречиво обрисовал Гэзеркоула. — Я провел его наверх и ушел к себе. Услышав, что дверь открылась, вновь поднялся на второй этаж, но гость еще не вышел, и какое-то время они беседовали при открытой двери.
— Вы слышали голос вашего хозяина.
— По-моему, да, сэр, — ответил Фишер, — во всяком случае, пожилой джентльмен остался доволен визитом.
— Почему вы говорите “пожилой джентльмен”? — спросил Мередит. — Он не так уж стар.
— Возможно, вы правы, сэр, но он легко раздражается и ведет себя, как настоящий старик. Я его таким и запомнил, хотя на самом деле ему лет сорок пять, максимум — пятьдесят.
— Вы мне уже это говорили. Больше ничего особенного не заметили?
Фишер задумался.
— Нет, сэр, кроме, пожалуй, одного — у него одна рука игрушечная.
— Вы имеете в виду…
— Да, сэр, насколько я понял, вместо одной руки у него протез.
— Левой или правой? — оживился комиссар.
— Левой, сэр.
— Вы уверены?
— Могу поклясться.
— Прекрасно. Продолжайте.
— Он спустился, вышел из дома, и больше я его не видел. Затем пришли вы и обнаружили труп хозяина. Поскольку мы уже начали осуществлять наш план, я испугался, что кто-нибудь из ваших агентов сможет напасть на мой след. Я спустился в холл, и первое, что я увидел на столе, было адресованное мне письмо. — Фишер сделал паузу.
— Продолжайте, — кивнул Мередит.
— Я не мог сообразить, как оно попало в дом. Весь вечер я находился на кухне, только на пятнадцать минут выскочил на улицу поговорить с приятелем. Письмо принесли до вашего прихода, это точно. Я вскрыл конверт. На листке было всего несколько слов, но, прочитав их, я похолодел.
— Что там было написано?
— Эти слова навсегда вонзились в мой мозг, — искренне признался Фишер. — Записка начиналась с цифр “АС-274”.
— Что это значит?
— Номер заключенного Дартмурской тюрьмы, мой номер.
— Дальше.
— “Сматывайся, да побыстрее”. Я не знаю, кто это написал, но я понял, что меня засекли, и решил не рисковать. Вот, пожалуй, и все. Выйдя из особняка, я случайно заметил на улице мисс Холланд, простите, мисс Бартоломью и пошел за ней до самого дома на Портмэн Плейс. Там я увидел и вас
Мередит почувствовал, как у него покраснели щеки, и рассердился сам на себя.
— Больше вы не знаете ничего?
— Нет, сэр, ничего.
— Я бы хотела задать вам один вопрос, — сказала девушка комиссару, когда они встретились в Грин Парк утром следующего дня.
— Пытался ли я узнать ваш адрес? — улыбнулся Мередит. — Не трудитесь, не стоит.
В этот день она выглядела прекрасно, глаза сияли, щеки порозовели от утренней прохлады. Белинда Мэри шла рядом с ним пружинистой походкой, казалось, она — сама молодость, от нее исходила необычайная жизненная сила, для которой в мире не существует ни одной непреодолимой преграды.
— Кстати, ваш отец возвратился в Лондон, — добавил полицейский, — и очень хочет увидеться с вами.
Белинда Мэри скривила губки.
— Надеюсь, вы ничего ему не говорили обо мне?
— А как же иначе, — беспомощно развел руками Мередит, — и не только ему. Собрат всех журналистов с Флитстрит и подробно доложил о всех ваших похождениях.
Девушка смотрела на него смеющимися глазами.
— У вас полный набор манер древнехристианского мученика, — сказала она. — Бедняга, может быть, вы хотите закончить свой жизненный путь в клетке с львами?
— Я бы предпочел не столь кровожадную компанию, — задумчиво произнес Мередит.
— Несчастный вы человек, — пожурила она, — хотя у вас есть все, что может сделать жизнь счастливой,
— Вы это серьезно?! — вырвалось у него.
— Конечно! У вас есть положение в обществе, люди считают за честь общаться с вами, жена и семья, которые вас обожают…
Мередит остановился и посмотрел на нее, как на неизвестное науке насекомое. И недоверчиво переспросил:
— Что у меня есть?
— Разве вы не женаты? — невинно удивилась Белинда Мэри.
Мередит издал какой-то неопределенный звук.
— Я всегда думала, что вы женаты, — продолжала она. — Я часто рисовала себе картину — вы в семейном кругу читаете детям сказки и занимательные истории из детских журналов.
Комиссар оперся о спинку скамейки, у него кружилась голова.
— Может, присядем? — предложил он.
Девушка села на краешек скамейки вполоборота к нему — воплощение скромности и очарования.
— Частично вы правы, — сказал Мередит, — но вот детей у меня нет.
— Так вы женаты? — требовательным тоном, вполне серьезно спросила она.
— А вы что, не знаете?
Белинда Мэри судорожно глотнула.
— Мне, конечно, все равно, я надеюсь, что вы счастливы в браке.
— Очень, — согласился он. — Я приглашаю вас посетить мой дом как-нибудь в субботу. Посмотрите, как я управляюсь с огородом. Я уверен, сельское хозяйство — мое призвание.
— Может быть, пойдем? — тихо попросила она.
Мередит мог поклясться, что увидел слезы в ее глазах, и с сожалением подумал, что несколько перегнул палку.
— Вы, наверное, рассердились на меня? — спросил он.
— Нет, нет, что вы, — ответила девушка.
— Вы, конечно, не поверили в чепуху, которую я молол о жене, огороде и так далее.
— Мне все равно — женаты вы или нет, — сказала она, пожав плечами. — Вы очень добры ко мне, и я искренне благодарна вам за это. А ваша семейная жизнь меня не касается, не так ли?
— Естественно. Кстати, а вы замужем?
— Была, — горько заметила она, — трижды. Почему бы вам не стать моим четвертым суженым?
Не успев произнести последнее слово, Белинда Мэри поняла, что совершила ошибку. В это же мгновение он крепко обнял ее и принялся целовать при явном неодобрении пожилого смотрителя парка, мальчишки с грязной рожицей и дикой утки, которая вылезла из пруда, зашипела и вперила в парочку пристальный взгляд желтых немигающих глаз.
— Белинда Мэри! — воскликнул Мередит. — Я настоятельно советую вам покинуть ваше временное пристанище и вернуться на Портмэн Плейс, хотя это и доставит вам определенные неудобства. Я понимаю, что по некоторым причинам вы не хотите возвращаться в родительский дом, но…
— Что вы имеете в виду? — перебила она.
— Думаю, все дело в леди Бартоломью, которая уже прибыла в Лондон.
Красивое личико Белинды Мэри омрачилось.
— Томми, вы говорите отвратительные вещи. Неужели вы Думаете, что моя матушка ни о чем не догадывается?
— Ну и упрямица же вы, — подытожил Мередит.