- Можно и так сказать, - признал Эдвард. - Но я бы назвал это взаимодействием...
Договорить он не успел. Дверь резко распахнулась, и в столовую с несвойственной ему поспешностью заскочил Джон. Вид у него был сконфуженный, и через миг Николас понял почему. Неясный силуэт за спиной дворецкого прогрохотал сапогами по дощатому полу и оформился в сутулого полицейского со впалыми щеками. На его черном мундире ярко сверкали желтоватые медные пуговицы. Николас впервые видел человека, который настолько бережно относился к своей форме - обычно пуговицы у полицейских были тусклыми, как старая сковородка.
- Детектив-сержант Чарльз Монро, - объявил гость прежде, чем Джон успел что-то произнести. - Мистер Николас Катэн, Эдвард Эркан, прошу вас пройти со мной в полицейский участок.
- По какой причине? - возмущенно спросил Николас.
- У меня есть к вам вопросы по поводу обстоятельств убийства мистера и миссис Явор, а также исчезновения их подопечной леди Сесилии Ольстен.
Карты, которые Николас держал в руках, с шелестом рассыпались по полу.
Глава 6
В тесном, заставленном столами зале было душно и шумно. Нападение на родственников баронессы Ольстен было громким событием для Дивейда, и полицейский участок стоял на ушах. Взбудораженные люди носились туда-сюда, в воздухе летали листки бумаги, старшие чины рявкали на младшие, а младшие - друг на друга. В одном из углов стояли несколько очень бедно одетых мужчин, которых, видимо, должны были допрашивать, но из-за суматохи забыли про них. Полицейские, на улицах являющие собой живой образец правил этикета, на своей территории ни с кем не церемонились, и стул с Николасом постоянно задевали пробегающие мимо мужчины. Извиняться они и не думали. Стоявший сзади Эдвард, которого чуть не сшибли с ног, огрызнулся на обидчика, но Николас даже не взглянул в ту сторону. Он был слишком потрясен, чтобы реагировать на такие мелочи.
Черноглазый детектив Монро был не единственным, кого назначили расследовать преступление, и оставалось лишь досадовать, что на долю Николаса и Эдварда достался именно этот человек, в чьей в худобе и изломанной осанке сквозила затаенная злость на весь мир. Ни деликатностью, ни элементарной вежливостью он не отличался. Благо, что Монро не потащил Николаса и Эдварда в морг опознавать тела, как того требовала инструкция, - свидетелей убийства было достаточно, - иначе бы Николас, как нервическая девица, с позором грохнулся в обморок. С лихвой хватало и того, как Монро сначала допрашивал их о времяпрепровождении в вечер вторника, а затем принялся в жутких подробностях повествовать о нападении на чету Явор. Воображение у Николаса с детства было живым, и он во всех деталях представлял то, о чем говорил детектив: как экипаж Яворов и подводы с вещами окутала дымка и как в молочной густоте раздавались выстрелы и жуткие крики разбойников. Как их предводители выволокли из кареты бедных мистера и миссис Явор, застрелили их, а потом забрали все ценности и растворились в белесом мареве, прихватив с собой юную Сесилию...
Эдвард, после того как услышал это, нахохлился, его движения стали резкими, а Николаса, напротив, будто парализовало. Ему становилось плохо при мысли о Яворах. Они не заслужили такой участи, но их страдания, по крайней мере, закончились, а судьба, которая ждала девочку в логове разбойников, вряд ли будет желаннее смерти.
- А теперь наконец-то перейдем к предмету, из-за которого я попросил вас прийти в участок, - объявил Монро, словно было мало допроса и той печальной истории, которую он только что поведал. - Эй, Джордж, - крикнул он кому-то в соседнем помещении, отгороженном от зала с письменными столами решеткой, - принеси-ка мне сюда главную улику.
- Но я не знаю ничего о разбойниках, - попытался возразить Николас.
Он осекся, когда увидел, как светловолосый полицейский выносит резной ларец, тот самый, в котором хранились фамильные украшения баронессы Ольстен. Его крышка была раскрытой, металл - помятым и грязным, словно шкатулку бросили на землю и наступили на нее ногой.
- Мистер Катэн, это тот ларь, на который вы накладывали печать для мистера Явора? - уточнил детектив.
- Д-да... Я думаю, да.
- Хорошо, что вы это не отрицаете. Нотариус Даггерт уже подтвердил его подлинность. Как тогда вы объясните факт его взлома?
- Это невозможно, - мрачно произнес Эдвард.
- Я спрашивал не вас, - прервал Монро. - Вы сможете высказаться в свою очередь. Мистер Катэн, как утверждает один из моих свидетелей, вы гарантировали мистеру Явору невозможность взлома этого ларя и то, что открыть его получится лишь у другого мастера печатей. Это так?
- Так, - осипшим голосом подтвердил он. - Вы что, подозреваете меня в убийстве супругов Явор?
- Нет, - с легкой брезгливостью ответил Монро. - Я всего лишь задаю вопросы. Мистер Эркан, вы подтверждаете слова вашего нанимателя?
- Естественно, и вам это подтвердил бы любой маг, который видел работу мистера Катэна, - в таком же тоне, как и детектив, произнес Эдвард.
- Но других магов там не было, - сдержанно сказал Монро.
Они сцепились взглядами. Первым отвернулся детектив - у него не было времени на пререкания с подозреваемыми, а то, что он подозревал Николаса и Эдварда в пособничестве нападавшим, было очевидно. Еще бы - на его месте Николас и сам бы себя подозревал, ведь преступники не украли почти ничего, кроме драгоценностей, которые были якобы защищены.
- К сожалению, в Дивейде нет других мастеров печатей, - напомнил детектив, - поэтому я вынужден обращаться с расспросами к вам, мистер Катэн. И я хочу знать, каким образом получилось, что печать, которую вы назвали шедевром, была с легкостью сломана простой разбойничьей шайкой.
Николас помотал головой.
- Эдвард прав, это невозможно.
- Почему же?
- Детектив-сержант, вы вообще слышали про Коллапс и основы магии?
Монро сложил губы в презрительной гримасе.
- Слышал, мистер Катэн. Но я хочу услышать ваше объяснение случившемуся. С самого начала, если изволите.
- Хорошо... - Николас потер лоб, пытаясь привести мысли в порядок. - Как вы наверняка знаете, магия - это крайне сложное искусство. Без должного обучения даже самый одаренный человек сможет самое большее тушить на расстоянии огонек свечи - но не зажигать его. Чтобы чего-то добиться, нужны долгие годы упражнений в определенной специализации, например в управлении погодой, создании особых предметов, сотворении иллюзий и так далее. Поэтому мастер погоды не способен ставить волшебные печати, а я - наколдовать даже несколько капель дождя. Хотя у меня много теоретических знаний, возможно, даже больше, чем у некоторых других магов, я...
Монро прокашлялся.
- Да, простите, - опомнился Николас. Превращать допрос в рассуждение о собственных достижениях, пожалуй, не стоило. - Небезызвестный вам маг Морриг, который вызвал Коллапс, решил не тратить годы на изучение разных разделов магии, а пойти другим путем. Он захотел преумножить свои способности, высосав волшебство сначала из всех людей Тенакса, а потом из самой тенаксийской земли. Он чуть не уничтожил магию в нашей стране, но, к счастью, погиб до этого момента, не справившись с приобретенной мощью. Для нас это важно потому, что за семьдесят лет волшебство так и не восстановилось в былом объеме, а маги - и без того редкое явление - сейчас всего лишь тени своих предшественников. Чтобы я мог поставить на этот ларец, - он указал на поломанную шкатулку, - печать по формуле Майерса, мне понадобилось тридцать лет постоянной практики, хотя сам Первый маг Тенакса в личных письмах называл меня весьма талантливым. Чтобы снять печать, нужен не меньший опыт или силы, которые значительно превосходят мои. Я не верю, что среди лесных разбойников может оказаться такой человек - с подобными умениями ему просто не надо было бы становиться разбойником!
- Я вижу, вы много знаете о разбойниках, - едко заметил Монро. - И никто, кроме вас и вашего помощника не может подтвердить, что поставленная вами печать действительно так хороша... Кстати, - вдруг сменил он тему, - а что до вашего помощника, мистер Катэн, он мог поставить или снять - как вы сказали? - формулу Майерса?