Мастера русского стихотворного перевода. Том 2

Но мне те годы незабвенны,
Когда лишь ложь внушала страх,
Все речи были откровенны,
Светились мысли все в глазах.

Совсем не то, когда мы зрелы,
Когда для выгоды везде
Мечтам и страхам есть пределы,
Любовь и гнев у нас в узде!

Глупцам, себе подобным, вторя,
Грехам мы учимся чужим,
И, дружбы имя лишь позоря,
Мы верим им — и только им.

Таков наш жребий; участь наша
Такая ль будет, как у всех?
Иль нас минует эта чаша
И не впадем мы в общий грех?

Чем ни грози мне рок, на силы
Свои надеюсь я вполне:
Мне свет и люди так немилы,
Что бросить их не страшно мне.

Тебя же ветреность толкает
Блеснуть, хотя б на краткий срок;
Так ночью блещет и сверкает,
А днем таится светлячок.

Увы, едва войдешь в обитель,
Где паразиты к принцам льнут
(Зал королевских посетитель
Найдет там ласковый приют), —

С тех пор, все ночи там блистая,
Ты рой умножишь светляков,
И будет млеть душа пустая
Меж суеты, средь гордецов.

От дамы к даме там порхая,
Улыбки строить будешь ты;
Так муха, мед едва вкушая,
Напрасно пачкает цветы.

Какой же нимфе будет лестно,
Что ей любовь предложит тот,
Кто лишь порхает повсеместно,
Как огонек среди болот?

Какой же друг тебя приблизит
К себе, хоть будь ему ты мил?
До дружбы кто себя унизит
С тем, кто с любым глупцом дружил?

Пока еще небезысходно
Погряз ты в омуте таком, —
Опомнись, друг! Будь чем угодно,
Но только будь не пошляком!

<1905>