Почтальон убежал деревеньку искать,
И один я в лесу оставался, —
Отовсюду кругом в эту самую ночь
Несмолкаемый вой раздавался.
Изморенные голодом, пасти раскрыв,
Это волки в лесу завывали.
И во мраке ночном их глаза, как огни,
Меж деревьев, порою, сверкали.
Вероятно, они, о прибытьи моем
Услыхав, поднимают тревогу,
Заливаются хором и сотнями глаз
Освещают пришельцу дорогу.
Серенаду такую я понял: они
Торжество мне устроить желали.
Я в позицию стал и приветствовал их,
И слова мои чувством дрожали:
«Сотоварищи волки! Я счастлив — меж вас,
Где встречаю радушия знаки,
Где так много прямых, благородных сердец
Мне сочувственно воют во мраке.
Слов не знаю, чтоб выразить чувства мои,
Благодарность моя бесконечна.
Для меня, о друзья, эта дивная ночь
Незабвенной останется вечно.
Я сочувствие ваше, поверьте, ценю, —
Вы его мне давно доказали
В дни иные моих испытаний и бед
И в годину глубокой печали.
Сотоварищи волки! Во мне никогда
Не могли вы еще сомневаться,
И словам негодяев не верили вы —
Будто я стал с собаками знаться,
Будто я изменил, и в овчарню войду
Я надворным советником скоро…
Отвечать на подобную гнусную ложь
Я считал всегда верхом позора.
Прикрывался порою я шкурой овцы
Лишь затем, что она согревала,
Но о счастье овечьем мечтать я не мог:
Это счастье меня не пленяло.
Я не пес, не надворный советник пока,
И овцой никому не казался.
Это сердце и зубы — закала волков,
Я был волком, и волком остался.
Я был волком, — и им остаюсь навсегда,
Буду выть я по-волчьи с волками.
Да, нам небо поможет! Лишь верьте в меня
Да себя защищайте клыками».
Так экспромтом с волками витийствовал я.
Эту речь, выражения эти
Озадаченный Кольб поспешил, не спросясь,
Напечатать в немецкой газете.
Готфрид Август Бюргер
445. Труженику
Пока ты можешь день-деньской
Трудиться ради пропитанья,
Стыдись с протянутой рукой
Просить, как нищий, подаянья.
Когда же будут от утрат,
От горя силы все убиты,
Тогда себя, мой гордый брат,
Голодной смертью умори ты.
Генри Лонгфелло
446. Мост
В глубокую полночь я был на мосту
С своею тоскою всегдашней,
Над городом сонным всплывала луна
За темной церковною башней.
Луна отражалась внизу подо мной
В недвижимом водном просторе,
Как кубок червонный, который скользил
Ко дну темно-синего моря.
И в эту июльскую дивную ночь
На западе, в дымках тумана,
Краснее луны золотая заря
Была и тепла и румяна.
Меж двух берегов по теченью воды
Широкая тень трепетала,
С приливом морским набегала волна
И словно ту тень отгоняла.
Над тенью неслась и скользила река,
Журчала, как ласка привета,
И травы морские влекла за собой
В сиянии лунного света.
Как этот прозрачный поток водяной
Кипел под моими ногами,
Так был я охвачен потоками дум,
И очи сверкнули слезами.
Как часто, как часто в минувшие дни,
В давно невозвратные годы,
В глубокую полночь я с моста глядел
На синее небо и воды.
Как часто, как часто тогда я желал,
Чтоб волны отлива морского
Меня унесли бы с собой в океан,
Подальше от мира людского.
Изнеженный жизнью, тогда я был юн,
Кровь быстро бежала по жилам,
И тяжесть, давившая сердце мое,
Казалось, была не по силам.
Теперь эта тяжесть свалилась с души,
Исчезла и канула в море —
И нынче смущают лишь только меня
Собратьев страданье и горе.