На протяжении столетий все разговоры о сексе были сосредоточены на продолжении рода, а его единственной целью считалось приумножение семьи, племени или нации. Хотя религии, философии и политические трактаты определяли любовь между мужчиной и женщиной как краеугольный камень цивилизованной культуры, а часто и смысл самой жизни, лишь единицы в медицинской сфере изучали их базовые основы. Начиная со времен древнегреческого врача Гиппократа, «патриарха медицины», человеческая сексуальность оставалась сферой игнорируемой и демонизируемой.
Однако у каждого мыслителя была своя теория в отношении секса. Платон проводил различие между «вульгарной» похотью и благородной «небесной» формой эроса. Гиппократ, будучи врачом, выдвигал гипотезу о том, что и мужчины, и женщины производят семя, источающееся из позвоночника, а половая принадлежность ребенка определяется доминантным семенем одного из родителей. Греки перевязывали левое или правое яичко, полагая, что это решит вопрос пола будущего ребенка. Аристотель представлял себе процесс так: мужское семя пробуждает самого крохотного из младенцев, уже сформированного и спящего в женщине. В соответствии с преобладавшими научными воззрениями своей эпохи он советовал парам, прежде чем возлечь на супружеское ложе, свериться с погодой. «Большинство мужчин рождается, если зачатие происходит, когда дуют северные, а не южные ветры», – писал он.
В эпоху Возрождения Леонардо да Винчи проиллюстрировал анатомические изменения пола и беременности, сделав это с таким реализмом, что их потом еще много лет воспроизводили в лучших медицинских учебниках. Несомненно, даже самому целомудренному зрителю чувственные, плотские образы работ Микеланджело, Боттичелли, Рубенса и других великих художников Западной Европы намекали на сочетание наслаждения и продолжения рода в половой любви. Но даже в эту цветущую эпоху медицина оставалась пленницей политических и религиозных диктатур, которые строго следили за сексом вне официального брака. После беспутной юности, описанной в его автобиографической «Исповеди», кающийся св. Августин оказал влияние на учение церкви о сексе, способном нести зло даже состоящим в браке супругам.
Тема секса неизменно всплывала в дебатах о месте и роли женщины в обществе. Проклятиям янсенистов во Франции – с их предположениями о том, что Французская революция была подстегнута безудержными сексуальными побуждениями – вторили кальвинисты в Англии и пуритане. В Новом Свете велась охота на ведьм – бездетных женщин, чье бесплодие, как полагали, было вызвано дьявольскими кознями. Даже Мартин Лютер, великий протестантский реформатор, рассматривал женщин как низших существ, пассивные вместилища греховных мужских вожделений.
На заре индустриальной эпохи массовая миграция в города подарила людям больше времени для досуга. Экономический импульс к сексу ради производства новых рабочих рук стал утрачивать силу. Изменилась природа семейной жизни. Возникло женское движение за равенство, в общественном сознании укоренялись и другие прогрессивные концепции, например детство, свободное от тяжелого ручного труда. Медицина все больше фокусировалась на человеческом теле, а не на небесной душе. Джон Хантер – врач, которому часто приписывают внедрение основ современной хирургии – одним из первых отверг распространенное представление о том, что мастурбация может вести к импотенции. Готовый проводить вскрытие трупов, извлеченных из могил, Хантер изучал внутренние органы репродуктивной системы. Согласно биографической легенде он первый провел успешное искусственное оплодотворение и провел на себе эксперимент по анализу на сифилис и гонорею.
Наряду с профессиональными врачами многочисленные доктора-шарлатаны предлагали «целительные» средства от любых сексуальных проблем. Шотландец Джеймс Грэм утверждал, что избавил герцогиню Девонширскую от бесплодия. Ее благодарность помогла профинансировать загородный приют Грэма «Храм здоровья». За сумму, в переводе на сегодняшние деньги составлявшую 50 тысяч долларов, богатейшие пары Британии могли провести ночь восторгов в вибрирующей «небесной постели» – устройстве, в котором «безжизненное просто обязано стать плодоносным, когда оно столь мощно взволновано восторгами любви», как гарантировал Грэм.
Склонность американцев переплетать вопросы секса с теократическими воззрениями придала полигамным мормонам храбрости искать убежища в Солт-Лейк-Сити – городе, где они могли постоять друг за друга и жениться между собой. Эта же движущая сила подвигла Джона Хамфри Нойеса учредить колонию «свободной любви» под названием Онеида в северной части штата Нью-Йорк в 1840-х годах, основываясь на идеалах «христианского коммунизма», евгеники и обобществления жен. В Нью-Йорке Энтони Комсток развязал свой крестовый поход против греха и порока, полный решимости изгнать все признаки непристойности из библиотек, почтовых отправлений и театра. Некоторые первые феминистки, в особенности Виктория Вудхалл, защищали половое равенство так же, как избирательное право для женщин.