- Зря ты не убила Вялого, - я даже не сразу поняла, что «вялый» - это имя, но, когда до меня дошла суть фразы, мальчик уже ушёл в кокон полностью, как устрица. Пришлось теребить «ракушку» и насильно разворачивать: тот отбивался молча и отчаянно хватался за края пледов, но силы были откровенно не равны. Когда в запале битвы я упустила свой плед, служивший мне одёжкой, я уже порядком выдохлась. Мальчик всё так же стойко глотал слёзы и всхлипы, и стоило мне разжать руки как закрутился ещё туже в свою «броню», свернувшись уже подобием панголины[1].
- Да не отниму, - устало выдохнула я, подбирая с пола свою «тогу». – Спросить хотела, а ты в спячку.
Мальчик недоверчиво всхлипнул из глубины кокона, подтянув ноги ближе к туловищу. Я разочарованно сплюнула и села на свою новую койку.
Мне не хотелось спать или есть. Говорить особо тоже, а вот для того что бы обмыслить всё произошедшее в комнате было слишком людно. Нужно было быстро решать: идти добывать одежду, отсутствие которой с каждой минутой напрягало всё больше или сторожить место, ведь, как я успела услышать, у него уже есть хозяин. Плюнув на осторожность, я всё же поднялась с седалища и пошла к выходу из комнаты – мне было холодно, муторно и страшно, но я была полна решимости в случае отсутствия решения проблемы с барахлом, отжать его у кого-то из мелких.
Проходя мимо кровати Вялого, я снова наткнулась на испепеляющий комок ненависти во взгляде. Мальчишку в этот раз окружали сверстники и я не стала вмешиваться, хотя и видела, что вынужденное общение не предвещает мальчику ничего хорошего.
Деревянная ручка плохо струганной двери обожгла едва ли не могильным холодом. Поддавшись накатившийся панике, за пределы комнаты я выглядывала с плохо скрываемым ужасом. Действительность обманула банальностью: длинный каменный коридор с парой подсвечников – жестяных банок с прорезями и крышкой с замком – в которых догорали огарки толстых потрескивающих свечей, побелённые стены и пол в мелком крошеве мусора. На против моей двери – такая же, и судя по звукам – прячущая за собой похожую комнату. Слева от меня вниз уходила лестница с частыми пролётами, из-за чего создалось впечатление что она имеет форму шестиугольника.
Я прошла дальше по коридору и обнаружила ещё одну дверь. Заходить не стала и так понятно, что этот этаж чисто жилое крыло, поэтому вернулась и спустилась вниз по лестнице. Удача, такая непостоянная, изменила мне уже на четвёртом пролёте, не дав спуститься даже на один этаж. Двое мужчин в чёрных мантиях ловко окружили меня, зажав с обоих сторон и притеснили к стене.
- Стоит ли говорить, что рекрутам Бастиона запрещается выходить из спальных корпусов до разрешающего сигнала? – велеречивый напев первого из окруживших меня мужчин пробирал какой-то инфернальной жутью. Его тёмно-серая кожа и красные радужки глаз гипнотизировали неестественностью. Заметив мой ошарашенный взгляд мужчина рисуясь провёл кончиками пальцев по выбритым вискам едва задев длинные кончики ушей с обилием золотых колец в проколах.
- Элгар, это явно новенькая, - осаживая приятеля вклинился второй мужчина, что занял позицию выше по лестнице. Я хотела рассмотреть и его, но длинноухий зашипел и изогнувшись змеёй вновь поймал мой взгляд. Высокий хвост молочно-белого цвета качнулся из стороны в сторону зацепившись за рукояти оружия выглядывающего из горловины мантии. Элгар небрежно освободил волосы и той же рукой сжал мой подбородок.
- Стоит ли говорить, что я вижу свою кровь? – обращался он не ко мне, но намёк на «проваливай» поняли все. Мужчина за моей спиной пренебрежительно фыркнул: - «У тебя не больше десяти минут до обхода, эльф», - и стал подниматься выше по лестнице, напоследок добавив:
- Не сильно калечь.
- У нас лишь десять минут, - не церемонясь, Элгар вцепился в узел одеяла у меня под мышкой и скоро справившись с ним, плотоядным взглядом проследил как оно опадает к моим дрожащим от холода ногам. - Стоит ли говорить, что нужно поторопиться?
Моё озябшее тело, прижатое к холодной стене, приняло его тёплые руки с самоуничтожающей радостью, почему-то отозвавшись чувством голода в желудке, чем немало меня поразило. Пока я разбиралась в странностях своих реакций, и грелась в жёстких ласках, мужчина, принявший моё невмешательство в процесс за покорное согласие, и поощряемый моим бездействием, потянулся к ремню, попутно, жадно впившись губами мне где-то под подбородок.