Лекция продолжалась ещё очень долго: малефикорум говорил, ходил, рисовал графики и формулы, выписывал отдельно пару символов. Оказалась, что магические символы ничего общего не имеют с письменностью – это я узнала, заглянув через плечо впереди сидящему. Там, рядом со срисованным с доски рисунком строчкой кругленьких неровных значков виднелась запись – видимо, пояснение. Я поморщилась, не имея возможности прочитать ни буквы – кажется, я вообще не умела читать и писать. Список моих проблем полнился. Тем не менее, я прилежно свела с доски все художества малефикорума и когда раздался сигнал об окончании занятия, вышла из аудитории вслед за толпой.
В коридоре было душно, сумеречно – свечных огарков для освещения узкой кишки длинной в пятьдесят – семьдесят шагов не хватало – и людно. Я быстро затерялась и отстала от группы, цепляясь ношей за локти снующей толпы и получая тычки в спину и бока. Устав безрезультатно барахтаться в человеческом море, я с трудом протиснулась в самый конец коридора, облегчённо спустившись по стене на пол под продолжительный гонг. Узкое пространство быстро обезлюдило, и я устало откинула голову прикрыв веки.
Из заторможенности меня вывели звуки шагов и приглушённых голосов. На противоположном конце коридора показались неясные в полумраке очертания троих в плащах стражи. В руках они держали что-то продолговатое, неприятно напоминающие дубинки, то и дело воинственно ими похлопывая по раскрытым ладоням. Меня они пока не заметили – ореол жёлтого свечного пламени не доставал до конца помещения, что позволило мне медленно поднять на ноги, стараясь бесшумно прощупать стену за спиной. Я корила себя за то, что не сделала этого раньше, но чётко понимала, что встреча со стражей мне не понравиться – от троих мужиков у меня вряд ли был шанс отбиться, и то что не удалось остроухому, окажется по силам господам с дубинками.
Я быстро шарила рукой по стене, ища хоть какие-то неестественные кладке выбоины или скрытые щели, точно помня, что пока я сидела в спину ненавязчиво дуло. В общей духоте и людской жаркой толкучке поток воздуха был более отчётлив, сейчас же он едва ощущался, но вспотевшие пальцы всё же нашли его – вертикальная полоса каменного стыка. Осталось найти рычаг.
Люди приближались. Стражники в полголоса лениво перебрасывались ничем не примечательными фразочками, от которых меня неосознанно бросало в холодный пот. Вот они пересекли один круг света – ну где-же рычаг? – второй…
Сердце колотилось как бешенное, а руки за спиной отчаянно надавливали на каждый камень. Что-то оглушительно щёлкнуло, я застыла, а стражники синхронно повернулись на звук. Стена за мной стала отъезжать, и я испугалась что вывалюсь спиной вперёд, оторопев от перекошенных лиц противников. Первый из них оказался быстрее всех, он уже сделал пару широких шагов, когда я боком, втянув живот и повернув голову с трудом протиснулась в узкий лаз потащив за собой сумку с накидкой и, выскочила с другой стороны.
Проход медленно расширялся. Послышался глухой удар не успевшего затормозить тала о камень, и мозолистая рука схватила воздух в паре сантиметров от моей головы.
Нужно сматываться пока стражники не смогли пройти за мной!
Лестница вверх, лестница вниз, коридор вперёд. Спускаюсь я быстрее чем поднимаю и бегаю, значит вниз по лестничным пролётам, перепрыгивая по четыре ступеньки, по возможности отрываясь на поворотах.
Я оказалась не так быстра – меня отделяло лишь два этажа, когда тяжёлые шаги присоединились к моим подскокам нарушая тишину. Ещё два пролёта вниз. Там темно, и мне стоит больших усилий не сбавлять скорость, опасаясь отступиться и переломать ноги. Краем взгляда замечаю едва тлеющий огонёк, поворачиваю необдуманно, что-то задеваю и это падает, обозначив моё присутствие. За спиной пыхтит и материться погоня. Я ориентируюсь на ощупь кончиками пальцев ведя по стене: поворот, ещё поворот. Впереди небольшое световое пятно и я едва не влетаю в него, но пальцы ощущают очередную пустоту прохода, и я делаю тихий, почти неслышный скачок в темноту и замиряю, теперь отступая по возможности беззвучно. Пячусь, замирая от страха, слышу, как мимо тяжело проносятся трое мужчин, не заметив поворота. Сердце как бешенное бьётся в перепонки, а я растворяюсь в тьме очередного коридора.