Кога знал одного Ацумори-сана. Но тот Ацумори не дотягивал до обращения "-сан", ну никак. "Кун" - в самый раз. Можно даже "-чан". Точно, Ацумори-чан. Его одноклассник со странноватыми привычками.
Аяо они нашли спящим на лестничной площадке. Он лежал рядом с блондином, чуть ли не в обнимку с ним. Аяо громко храпел, блондин же тихо, с присвистом, посапывал. Кровь, натекшая из ран Аяо, покрывала весь пол липкой лужей, и в ней плавали какие-то белые тряпки. Верхние ступени лестниц были завалены кусочками бумаги. Кога поднял один из них и понял, что это не просто резаная бумага, а настоящее оригами. Журавлик.
Тут был повод задуматься, но Кога для этого слишком устал. Обожженные пальцы болели. Ему ужасно хотелось пойти домой и там завалиться спать на кровать.
- Я так и знал. Ацумори Аяо-кун собственной персоной. А кто это еще мог быть, спрашивается? - сказал он.
Мейда же выглядела потрясенной. Она стояла и просто смотрела вниз, на Аяо и блондина, не произнося ни слова. Кога же не видел в победе Аяо ничего странного. В конце концов, он смог уделать ту новенькую, которая так энергично размахивала своей жуткой розовой дубиной. Почему бы и не повторить успех?
- Эй, - он щелкнул пальцами перед лицом Мейды. - Где вы живете?
Кога помог ей перенести Аяо на кровать. Затем он сходил на крышу и притащил оттуда того парня в очках. Взяв длинный и тонкий шнур, при ближайшем рассмотрении оказавшийся женским чулком, Кога связал им и очкастого, и неведомого блондина, после чего свалил их обоих на балкон. Дело было сделано, и он утер трудовой пот.
- Пожалуйста, не надо оставлять их здесь! - вдруг схватила его за руку девочка.
- И то верно, - пробормотал Кога, взваливая их себе на спину. Действительно: едва очнувшись, очкастый тут же пережжет взглядом веревку, и они с блондином нападут на беззащитного Аяо и его спутницу. Придется взять их с собой. То-то в доджо удивятся, когда увидят возможности того парня с глазами-лазерами. А уж чем там владеет блондин - можно только догадываться.
Продиктовав свой номер Мейде, Кога пошел домой. Его слегка шатало под тяжестью двух человек.
"Как же прихотливы извивы судьбы, - думал Кога, шагая по темным улицам. - Наверное, это должно было свершиться. Ацумори-кун, интересно, как же ты все-таки отнесешься к моему вмешательству?"
Глава четвертая
Аяо завтракал вместе с Мейдой-чан. Девочка медленно опускала палочки в свою миску и вылавливая плавающие в полупрозрачном бульоне белые полоски лапши и кусочки синтетического мяса. Аяо же не особо заморачивался на этот счет, поэтому пил рамен прямо из миски. Ему всегда казалось, что так гораздо вкуснее.
Раны, оставленные Генсеем, почти не причиняли неудобства. Мейда вчера обработала их спиртом, после чего перебинтовала Аяо грудную клетку и области предплечья. Даже небольшой порез на лице она заклеила бактерицидным пластырем.
Поразительная забота, подумал Аяо. А ведь могла и ножом ударить по горлу, тем более что повод был.
- Значит, тебя спас какой-то парень в спортивной куртке? - спросил он, прожевав лапшу до конца.
- Да, - тихо произнесла Мейда. - Он оставил свой телефонный номер. Вы не сердитесь, Ацумори-сама?
- Да нет, не особо. Почему я должен сердиться? - Аяо был удивлен. - Потом я ему позвоню.
Мейда доела свой рамен и отправилась на кухню мыть посуду. Вернувшись, она присела перед Аяо. Видимо, ее мучил какой-то вопрос, однако она стеснялась его задать. Аяо посмотрел немного, как она жмется, вздыхает и мнет подол своего платья, затем ему это надоело.
- В чем дело? - спросил Аяо, положив руку Мейде на плечо. Она вздрогнула.
- Ацумори-сама... это...
- Что?
Собрав всю свою храбрость в кулак, Мейда выпалила:
- Как вы сумели победить? Ведь Генсай - одаренный, а вы - нет!
Она тут же прижала ладошку ко рту, словно извиняясь за сказанное.
Аяо почесал подбородок. Действительно, блондин явно не был обычным человеком. Те бумажные журавлики, с которым он так лихо управлялся, больше походили на остро заточенные стальные пластины. И потом, журавли двигались сами, повинуясь жестам блондина. Что это - волшебство? Мистика?
Кстати, тут было бы уместно вспомнить и незабываемую Рио Чиери, девочку-волшебницу. "Интересно, как она?" - перешел с мысли на мысль Аяо. И тут же помотал головой, переключаясь обратно на события вчерашнего дня.
Тогда, стоя с Генсаем лицом к лицу, Аяо сумел почувствовать это. Он жил полной жизнью в тот момент, когда отражал атаки бумажных журавлей, когда бил Генсая в лицо, когда кровь хлестала у него из ран. Всего на несколько минут Аяо ощутил себя действительно живым, настоящим. У него была цель, и он приложил все усилия, чтобы достичь ее. Он стоял против человека, который нес в себе зло, и сумел преодолеть его волю. Как замечательно было сражаться ради доброго и светлого, ради Мейды-чан. То чувство пьянило; словно на время Аяо стал самим Шимидзу Томом.