Мейда задумалась.
- Наверное, да, - с серьезным видом произнесла она.
***
День начинался не самым лучшим образом. Если, конечно, три минуты после полуночи можно считать началом дня.
Выслушав доклад Танимуры до конца, Курумару Тацуо задумался. Ситуация была тяжелая.
Странно, но здесь, в своей родной стране, Курумару был слабее всего: он не мог воспользоваться связями, как, допустим, в Германии или в Польше. Никому в Японии не нужен был ересиарх, даже отшельникам на островах Амакуса, равнодушным к мирскому. Потеря сразу двух человек могла обернуться для Курумару катастрофой.
"И мне их совсем не жаль, абсолютно. Я же политик. Политика - это как шахматы. Двигаешь себе фигуры по полю и ни на что не обращаешь внимание. Логика проста."
Курумару стиснул зубы и поманил пальцем к себе Танимуру. Тот наклонился, подставив боссу смятое ухо.
- Танимура-кун, - сказал Тацуо. - Пока не предпринимай ничего. У этого парня, возможно, есть козырь в рукаве, а может, и два, и даже три. Он настоящий картежник. Шулер. А с шулерами тебе, Танимура-кун, пока садиться за один стол рано. Понял меня? Я сам с ним разберусь.
- Оябун, да я ему шею одним махом отверну! - запротестовал Танимура. - Что он может, этот хиляк? Генсая победить невелика заслуга, да и Сато-сан человек хоть и хозяйственный, но как в драке мало на что годится. Пустите меня, я вышибу уродцу мозги и вытащу Такану-сан из задницы.
Курумару поморщился.
- Если я сказал не вмешиваться, значит, не вмешивайся, - отрезал он. - Все, свободен.
Танимура ушел, обиженный на оябуна за столь странное решение. Дурак не понимал, что теперь, без Сато, Генсая и Поко, его оябун совершенно беспомощен. Потерять еще и Танимуру - значит окончательно проиграть партию. Это как шахматы: без остальных фигур король ни на что не способен.
Вот уж не повезло так не повезло! Курумару обхватил голову руками. Ему срочно нужно было расслабиться, как - неважно. Жаль, что таблетки закончились...
Словно почувствовав его настроение, в палату проскользнула Ацумори Аяме. Она постояла немного под тусклой больничной лампой, висевшей прямо над дверным проемом, позволяя желтым лучам как можно лучше осветить ее соблазнительное тело, а затем неторопливо приблизилась к кровати Курумару. Белый халат медсестры так туго натянулся на ее груди... Ересиарх сглотнул.
- Д-добрый вечер, Ацумори-сан, - не скрывая своей радости, произнес он.
За последнюю неделю Курумару уже порядком устал от постельного режима: день и ночь лежать на кровати, разглядывая трещины на потолке, было утомительно. Соседей у него в палате не было, постарался услужливый Сато-сан, вдобавок сломался любимый айпод, а в третий раз перечитывать засаленный томик "Liber AL vel Legis" (единственная книга, которая нашлась у Курумару в сумке, с которой он приехал в Японию) уже не хотелось. Одиночество его скрашивали только встречи с Ацумори-сан. Просыпаясь, Курумару ждал ее визита; вечером же он старался заснуть поскорее, с надеждой на то, что завтра она придет опять.
- Как самочувствие? - спросила Аяме-сан. - Сегодня ходили на прогулку?
- Да, Ацумори-сан, - кивнул Курумару, покосившись на свой костыль.
- Вот и хорошо, - Аяме присела к нему на кровать. Их лица почти что соприкасались. Курумару попытался взять себя в руки. Он набрал воздуха в грудь и произнес:
- Ацумори-сан...
- Да?
- Что вы думаете о... о совместном ужине? Когда я поправлюсь, мы можем... вы понимаете,.. - он запнулся.
Аяме мелодично рассмеялась.
- Это так мило!
- То есть вы... не против? - спросил Курумару с замиранием сердца.
- Да нет, совсем не против,..- сказала она, коснувшись пальцем его губ. - Просто вы могли попросить меня и по-другому, я бы все равно не отказалась.
- Не отказались бы от чего?..
Курумару был смущен. В таких делах опыта у него было не очень много: большую часть своей жизни Курумару Тацуо потратил на изучение трактатов и свои собственные научные изыскания. Разве что Франческа-сан, с которой он познакомился во время Ватиканского собора, и Такана-чан...
Алые губы Аяме-сан были слишком близко. Курумару закрыл глаза и поддался искушению.
Аяме-сан вдруг укусила его за верхнюю губу. Он невольно вскрикнул.
- Нравится? - спросила она.
Ему нравилось. С некоторым колебанием Курумару коснулся ее груди. В ответ Аяме запустила руку к нему в штаны и обхватила член наманикюренными пальчиками. С каждой секундой он возбуждался все больше. Приподняв подол ее халата, Курумару нащупал абсолютно мокрые от смазки трусики. Пьянящий аромат её лона закружил ему голову. Действуя скорее интуитивно, Курумару стянул трусики вниз и обхватил ее влагалище ладонью. Аяме-сан охнула. Приободренный, он запустил один палец меж ее половых губ, затем другой. Они проскальзывали внутрь без всякого сопротивления.