Стало очень тихо. Акита услышал явственный гул самолета, еще далекий, но приближающийся к аэропорту. Дети замерли, прислушиваясь, затем двинулись в зал ожидания. Остальные люди, сидевшие за столиками, медленно потянулись в ту же сторону.
Стоя у окна, Акита увидел его; самолет летел низко над землей, мигая огнями. Свет его фар прочертил взлетную полосы. Посадка была благополучной. Акита слышал, как гудел, затихая, мотор.
Он вышел на улицу и поморщился, когда на лицо его упали солнечные лучи. Проверил карманы: в правом находился небольшой компактный пистолет, в левом - стальная пластина с выгравированным на ней христианским крестом. Хватило бы и одной пластины, но Акита всегда предпочитал честное оружие мистической дряни.
Среди группы людей, покидавших борт авиалайнера, он сразу заметил свою цель. Вот она, между худой женщиной, нагруженной сумками и пакетами, и седобородым стариком в белом пиджаке, вышагивает легко и беззаботно, с неповторимым изяществом переступая своими тонкими ножками. Акита сжал пластину. Эшли Лавджой, посланница архиепископа Кавендиша, наконец-то сошла на землю в Токио.
Она имела спортивную фигуру, скорее мальчишескую, чем женственную. Желтый топ с легкомысленным рисунком на груди и тесные джинсы; картину завершали ремень с массивной металлической пряжкой и несколько неуместные белые кеды. Чуть округлое лицо с пухлыми губами было обрамлено длинными пушистыми волосами, между ключиц устроился серебрянный крестик. На голове у пуританки плотно сидела кремовая шляпка с бантом.
Заметив, с каким напряжением за ней наблюдает человек в деловом костюме, Эшли улыбнулась и помахала ему рукой - "Я здесь!" Акита ощутил, как по лицу у него струится пот, и с некоторым раздражением вытер его платком. Отбросив все сомнения, он поманил пуританку за собой, приглашая ее вслед за ним войти в здание терминала.
В баре он заказал им обоим по стакану апельсинового сока. Говорят, англичане от него без ума, и каждое утро начинают с хорошего глотка сока, а после завтракают глазуньей и пориджем. Безумные люди, и пристрастия в еде у них отвратительные.
Эшли вылила сок ему на лысину. Акита вздрогнул, когда холодная жидкость затекла ему за шиворот.
- Что это за дерьмо? - спросила Эшли, бросая пустой стакан обратно на стойку. - У вас в Японии этим принято встречать гостей?
Неплохое владение японским, отметил невольно Акита, и она даже пользуется вежливой формой диалекта, сочетая бюрократические обороты и грязную ругань. Парадоксально; до этого он считал, что такое невозможно.
- Простите, можно заказать и что-нибудь покрепче, если вам хочется, - пробормотал Акита, вновь извлекая из кармана платок. Пальцы его коснулись пластины. Пора?
- Водки, и чтоб перца принесли. Ты понял?
Акита понял. Вскоре стакан с водкой и перечница стояли перед Эшли. Она удовлетворенно кивнула и подняла глаза на своего собеседника.
- Ладно, я слегка погорячилась. Ты не обиделся?
- Да нет, - пожал плечами Акита. "Скоро обижаться будешь уже ты, тварь."
- Наверное, хочешь меня убить, - Эшли окунула палец в водку, затем лизнула его. - Да, кстати, водка дрянь. Такую можно пить только в составе коктейля. "Кровавая Мэри", знаешь ведь? Странно: его придумали в Америке, а назвали в честь Марии Тюдор, английской королевы.
Акита вытащил пластину из кармана и положил палец на знак креста. Эшли невозмутимо следила за его действиями.
- Королеву прозвали Кровавой Мэри из-за того, что за период ее правления было казнено огромное количество еретиков. Хью Латимер, Томас Кранмер, Николас Ридли, все те, кто сеял подлое семя ереси среди честных английских граждан, поплатился за свои грехи. Мне нравится эта история, знаешь? Поэтому в честь Марии Тюдор я всегда готова поднять свой бокал.
- Вот как, - процедил Акита. Дети, которых он видел в терминале, снова вернулись к своему наблюдательному посту. Родители не приехали за ними? Почему? Акита понял, что ему не хочется использовать оружие здесь, на глазах детей.
Эшли проследила его взгляд и ухмыльнулась. Отвратительная улыбка, лягушачья, практически до ушей, мгновенно обезобразила ее красивое лицо. Акита испытал практически суеверный ужас. Ведьма! Перед ним сидела ведьма!
- Кстати, - протянула пуританка, покачивая стакан перед его глазами, - ты ведь знаешь, какими способностями я обладаю?
- Наслышан о них, - коротко ответил Акита.
- Я есть воплощенное правосудие. Фемида, если тебе угодно будет так меня называть. Мой дар - видеть вину человека, и, если он виновен, то моя задача наказать его. Понимаешь ведь? От моего взора не укроется ничего; любая мерзкая тайна в твоей душе, любое грязное белье в твоем шкафу - я увижу все, как бы ты ни старался скрыть это от меня. Можешь даже завязать мне глаза, все равно я буду видеть грязь и гной в твоих зрачках. Хисуи Акита-сан, ты - виновен.