Он чуть не пропустил удар: окутанный молниями жезл пронесся мимо, слегка опалив одежду. Курумару потерял равновесие и был готов свалиться со своей скамьи. В это же момент Эшли возникла совсем рядом с ним, вновь замахиваясь жезлом. Разозлившись на собственную нерасторопность, Курумару спалил под ней скамью, скорректировав разницу температур между слоями дерева. Сжигать саму Эшли он не стал.
С криком пуританка понеслась вниз, к каменному полу. Курумару не попался на эту уловку. Он был готов дать ей упасть.
Эшли уцепилась рукой за низко парящий табурет.
- Эй, это странно! - крикнула она снизу.
- Что именно? - отозвался Курумару.
- Вы, японцы, ведь понятия не имеете, что такое скамьи и стулья. Откуда здесь эта мебель?
- Этот замок создал не я, - признался Курумару и спалил табуретку. Эшли сгруппировалась и сумела при падении на пол избежать серьезных повреждений.
Не давая ей опомниться, Курумару слегка поменял температуру в ее организме. Эшли покачнулась и схватилась за сердце. По ее лицу градом стекал пот. Она вдруг хихикнула, и смешок этот быстро перешел в безумный хохот.
- Замечательно! Иного от одного из слуг у Трона я и не ожидала! - взвыла Эшли. Курумару прекратил свою атаку, опасаясь, что случайно повредил ей нервную систему.
- Да, это будет моя самая интересная схватка! - вопила Эшли, вновь карабкаясь вверх. - Ты единственный, кто способен в этом сраном городе по полной удовлетворить меня!
- Сумасшедшая, - покачал головой Курумару. Происходящее все меньше напоминало игру. Возможно, эту девушку придется все-таки убить.
***
Маленький белый котенок варил в котле представительного господина с черным котелком на голове. Где-то в стороне застыл огромный синий кит, вмороженный в ледяную волну. Толстая свинья кормила рыбок кусочками собственного тела. Чья-то женская голова плавала посреди океана, и на ней сидел мальчик в белой рубашке, опустив в воду удочку. На все это непотребство с неодобрением взирало носатое солнце, по соседству с которым яростно скрипела зубами луна.
Аяо раскашлялся. Его тело было растянуло на кресте; ладони, прибитые к дереву ржавыми гвоздями, болеть уже перестали, однако теперь он страдал от другого - у него затекла спина, и по ней то и дело пробегали судороги. Мухи вились вокруг него, пытаясь влезть в глаза и уши. Отвратительные твари уже уяснили, что подлетать ко рту Аяо было небезопасно: он ловил их на клейкий от слюны язык и тут же давил зубами.
Висеть на кресте Аяо уже надоело, и теперь он искал способы слезть с него. К сожалению, рядом не было никого, кто мог бы объяснить ему суть происходящего. Котенок, свинья и мальчик вступать с ним в диалог отказывались.
- Сволочи, - пробормотал Аяо. - Вот слезу и убью вас, вот узнаете тогда, как меня игнорировать.
Никто с ним так и не заговорил.
Впервые появилось нечто, сумевшее пронять даже Аяо. Здесь, на кресте, он наконец-то стал настоящим, живым, чувствующим человеком. Жаль, что как раз это его сейчас и не радовало. Боль не приносила ему удовольствия, это было странно и слегка страшно. Аяо был...растерян.
В небе летел розовый автомобиль с женской головой вместо капота. За рулем сидел огромный негр в красном платье и с темно-синим париком. На заднем сиденье устроилась лохматая девочка в толстом белом свитере. Заметив Аяо, она сделала негру знак остановиться возле креста.
- Как ощущения? - поинтересовалась девочка, когда машина вплотную приблизилась к месту казни.
- Мне больно, - пожаловался Аяо и сам удивился. - Снимите меня отсюда.
Она развела руками:
- Ну уж нет. Вытаскивать тебя вне моей компетенции. Это может сделать лишь она, - и она показала рукой куда-то в сторону.
Там никого не было, и Аяо разозлился.
- "Она" - это значит "никто"?
- Она, это значит - она. И все тут, - девочка в белом свитере устроилась поудобнее, и машина сорвалась с места. Аяо проводил ее взглядом и зарычал от злости.
Он снова посмотрел в ту сторону, откуда должна была прийти помощь. Изо всех силы напрягая глаза, Аяо смог различить чей-то силуэт на фоне пустыни.
- Помогите! - крикнул он. В измученном жаждой горле тут же вспыхнула боль, но Аяо продолжил кричать. При мысли о том, что спаситель не услышит его и пройдет мимо, ему было страшно.
Фигура заметила его и двинулась к кресту. Аяо сначала увидел длинные распущенные волосы синего цвета и белый наряд с крестом, и лишь потом понял, кто перед ним. Мейда-чан шла медленно, даже величественно. Остановившись перед крестом, Мейда подняла на Аяо свои гетерохромные глаза.
- Привет, Мейда-чан, - выдавил из себя Аяо.