Профессия хирурга — трудная профессия. Я глубоко убежден, что профессия хирурга-вертебролога — очень трудная профессия.
Об этом я упоминал ранее. Существует много видов деятельности, которые имеют прямое, непосредственное отношение к человеку, его судьбе. Среди них на первое место я бы поставил профессии врача, юриста, педагога. Именно они непосредственно связаны с определением дальнейшей участи человека. Отдавая дань глубочайшего уважения профессиям учителя и юриста, я все же на первое место поставлю профессию врача. Ошибка врача неисправима. За нее человек платит в лучшем случае здоровьем, в худшем — жизнью. По упомянутым причинам профессия врача должна быть не только профессией, но и призванием, а выбор ее должен являться всегда осуществлением жизненного предначертания, жизненного кредо данного человека. Только тогда из этого человека выйдет хороший врач.
Оперативное вмешательство — один из основных методов лечения, которым располагает хирургическая клиника. На значении операции в нашей работе я останавливался ранее. Когда заходит речь о допуске молодого врача-хирурга к операционному столу, возникают противоречия. С одной стороны, молодой хирург когда-то должен начать оперировать. Какую бы предварительную подготовку он ни прошел, операция на больном человеке представляет собой много сложностей, неожиданностей. Это одна сторона вопроса. Другая заключается в том, что учиться оперировать на больном человеке ни в коем случае нельзя. Существующую в некоторых клиниках практику освоения оперативной техники на больных даже под руководством и при участии опытных хирургов нельзя не рассматривать как попрание самой элементарной гуманности. Это порочно и безнравственно. Где же выход?
Выход я вижу в том, что обучение технике операции происходит в процессе ассистирования у знающих, умеющих и опытных хирургов. В течение определенного времени, зависящего от возможностей данного человека, он ассистирует мне или моим помощникам на однотипных операциях. Когда я убеждаюсь, что он хорошо понимает смысл и последовательность операции, что он знает анатомическую норму и патологию, клинику и все прочее, я допускаю его к операционному столу с хорошими толковыми помощниками. Естественно, для этого первого шага на хирургическом поприще подбирается больной с более легкими, не отягощенными осложнениями, проявлениями болезни. А дальнейший рост молодого хирурга всецело зависит от него самого. Решающее значение имеют его общечеловеческие и врачебные качества, насколько он педантичен в выполнении традиций клиники, установок и требований руководителя, насколько он владеет асептикой и хирургической техникой, как он относится к своим пациентам, насколько ему можно доверить больного человека.
Право на операцию, в том числе и моральное, хирург получает не только потому, что в деталях изучил ход операции или обладает ловкими длинными пальцами, хотя это тоже необходимо. Умение правильно определить показания к такой операции, определить ее объем в каждом конкретном случае, знание послеоперационных осложнений, способность их предотвратить и, если они возникли, распознать и лечить, самоотверженно выхаживать послеоперационного больного — все это является критериями допуска хирурга к операционному столу.
В жизнь такие установки руководителю клиники проводить нелегко. Иногда некоторыми такие установки используются совсем не с деловыми целями, а как повод посеять раздор, помешать слаженной работе. Я убежден, что при всех обстоятельствах руководитель клиники должен неукоснительно проводить свои установки в жизнь, в интересах своих пациентов. Помощники должны свято чтить эти установки и выполнять их. Мне думается, если я скажу, что дисциплина в клинике должна быть на грани разумной деспотии шефа, то это будет правильно. Тем и трудна работа в клинике, что до поры до времени она не предоставляет врачу самостоятельности, что он должен подчиняться требованиям руководителя, но зато с какой лихвой это временное отсутствие самостоятельности окупается всеми другими преимуществами работы в клинике. Толковый врач это быстро начинает понимать и ценить, а тот, кто этого не понимает, не должен работать в клинике.
Подготовка молодых научных работников представляется мне сложным вопросом, так как он, кроме чисто профессиональных моментов, затрагивает вопросы морали, этики, психологии и руководимого и руководителя, а также их взаимоотношений. Опыт подсказывает, что очень важное значение имеет правильный отбор людей, «идущих в науку». Чем тщательнее отбор, тем в последующем меньше издержек для людей, тем больше пользы для науки. Это особенно важно, если такой кандидат в научные работники попадает со своей работой в государственный план. Окажись он непригодным для науки — избавиться от него нет возможности. И он, и его работа, к которой он не способен, не имеет желания и не может ее выполнять, висят тяжким грузом и на руководителе этой работы, и на учреждении, в котором он числится. Это ужасное положение! И во имя выполнения плана тянешь такого бездельника. И выходит совершенно никчемный кандидат наук, только для себя почерпнувший пользу из науки.