Ткань легкого плотнее, чем обычно, менее воздушна. Отодвигаю его к корню, и передо мной предстает исковерканный сколиотической болезнью позвоночник. Он значительно искривлен вправо и подходит непосредственно к внутреннему краю операционной раны. Позвонки скручены также вправо, так, что передняя поверхность тел обращена не вперед, а в сторону. Кроме того, он искривлен под углом, вершина которого обращена кзади и находится на уровне восьмого грудного позвонка. Эта вершина представляется острым углом, равным восьмидесяти градусам. Вот здесь, в области задней поверхности тела восьмого грудного позвонка, в позвоночном канале, и случилась беда. Именно здесь расплющен обескровленный спинной мозг. Если удастся уменьшить угол искривления, то ослабнут и путы — спинномозговые корешки, приковывающие спинной мозг к костному выступу. Чуть правее средней линии по ходу искривленного позвоночника рассекаю медиастинальную плевру. По краям разреза отслаиваю ее в стороны, «знакомлюсь» с проходящими рядом, повторяющими ход исковерканного позвоночника, грудной аортой и верхней полой веной. Осторожно отодвигаю их в стороны.
Специальным инструментом — дискотомом рассекаю восемь межпозвонковых дисков и расположенную над ними переднюю продольную связку, начиная от диска между двенадцатым и одиннадцатым грудными позвонками и кверху вплоть до четвертого грудного позвонка. В операционной ране отчетливо видно, как по линии сечения дисков начинают зиять клиновидные щели — показатель наступившей подвижности позвонков вследствие рассечения передней продольной связки и межпозвонковых дисков. Хорошо видно, как при нагрузке на позвоночник зияние этих щелей увеличивается.
Вот и вся операция «закрытой транспозиции спинного мозга». Расправляем легкое — восстанавливаем его воздушность. Ушиваем рану грудной стенки. Оксану перекладывают на кровать и увозят в послеоперационную палату. Щели между телами разошедшихся позвонков со временем заполнятся плотной фиброзной тканью, которая и удержит их в нужном положении.
Назавтра утром я в клинике чуть раньше обычного. Знаю, что в первый день после операции чаще всего ничто не меняется в состоянии оперированных пациентов с параличами, но бывает и так, что эффект, пусть какой-то, наступает сразу. Это и не дает мне покоя. А вдруг Оксане и мне повезло?
Оксана не спит. Смотрит на меня своими большими голубовато-синими глазами. Молчит. Молчу и я. Боюсь спросить и убедиться, что ничего не изменилось. Смотрю и молчу. И она смотрит. Слышу, шепотом говорит, что ей кажется, будто бы у нее «появились» ноги. Значит, что-то изменилось в лучшую сторону?! Двигаю пальцы ее правой ноги. Отвечает, куда я смещаю пальцы. Появилось суставно-мышечное чувство, что свидетельствует об улучшении деятельности спинного мозга. Хватит испытывать судьбу! Я удовлетворен и очень доволен. Первый робкий шаг на пути устранения тяжелейшего осложнения сделан. Важно, чтобы таких шагов было в последующем много, чтобы был пройден ими весь путь до выздоровления! Ведь бывает и так: шаг вперед, а два назад — в сторону усугубления болезни. И так бывает!
Оксане назначено интенсивное лечение, способствующее расширению кровеносных сосудов, питающих спинной мозг.
А через три дня в пальцах у Оксаны появились минимальные движения — они стали «мигать». А на седьмой день восстановилась деятельность мочевого пузыря. Это уже достижение, и серьезное!
На восьмой день были сняты швы, а на десятый Оксану уложили в гамак, к концам которого были подвешены постепенно увеличивающиеся грузы. Это способствовало уменьшению искривления позвоночника за счет большего расхождения его рассеченных сегментов, а следовательно, и расслаблению спинного мозга и улучшению его кровоснабжения.
День ото дня состояние Оксаны улучшалось. Через три месяца после операции Оксана встала на ноги, правда, при помощи двух костылей. А еще месяц спустя она ушла домой.
Периодически я встречаюсь с Оксаной — она приезжает на контрольные осмотры. У Оксаны сильные ноги. Она ходит и даже немного может бегать. Свободно делает приседания. Может стоять на одной ноге. В этом плане — в плане излечения от паралича — у нее пока все хорошо.