Стало очевидным, что у Александра стеноз врожденный всего шейного отрезка позвоночного канала в отличие от сегментарных стенозов, когда сужение позвоночного канала наблюдается на протяжении одного межпозвонкового диска или одного позвонка.
Невольно возникает вопрос. Стеноз врожденный, существует с момента рождения, а в течение сорока двух лет жизни Александра он ничем не проявлял себя. Возможно ли это?
Возможно. Дело заключается в следующем. С момента рождения и до момента заболевания шейный отдел спинного мозга и суженный пезвоночный канал Александра мирно сосуществовали, несмотря на сложившиеся у них более тесные отношения из-за отсутствия резервных пространств. Но вот наступил конец четвертой декады жизни Александра, и стали заявлять о себе процессы, неизбежно возникающие в организме человека с возрастом. И в шейном отделе появился шейный межпозвонковый остеохондроз. Судя по рентгеновским снимкам позвоночника, дистрофические процессы не выходили за пределы возрастной нормы, и будь у Александра обычный по размерам позвоночный канал, все бы обошлось благополучно. А при стенозе, в условиях отсутствия резервного пространства, минимальное утолщение фиброзных колец межпозвонковых дисков, минимальные дистрофические изменения в области дугоотростчатых шейных суставов, незначительная реакция со стороны задней продольной связки привели к еще большему сужению позвоночного канала и сдавлению спинного мозга. Это неизбежно повлекло за собой обескровливание его — ишемию вследствие сдавления и перекрытия просвета артериальных кровеносных сосудов.
Так мне представлялось возникновение и развитие болезни у Александра. Оставалось решить: как поступить дальше? Идти ли по пути моих предшественников и лечить пациента консервативными методами, как это делалось на протяжении десяти лет его болезни, или с вполне обоснованным и оправданным высоким риском решиться на оперативное лечение.
К моменту поступления в клинику Александр был тяжело больным человеком. Значительная слабость рук и ног, типичная, свойственная людям, страдающим парезами, походка, невозможность обходиться без посторонней помощи, расстройства не только двигательные, но и чувствительные, наличие множества разнообразных патологических симптомов, свидетельствующих о глубоком и весьма серьезном поражении спинного мозга.
Я имел определенный опыт оперативного лечения сегментарных стенозов позвоночного канала и лечил их довольно успешно. Эти операции на различных уровнях позвоночника уже много лет представлялись в моей клинике обычными, повседневными. А вот с тотальными стенозами целого отрезка позвоночника, да еще шейного, я столкнулся впервые. Взвесив все «за» и «против», я склонился в пользу оперативного лечения. Александру я сказал, что только оперативное лечение может помочь ему — и обязательно поможет. Его родственникам — четырем сыновьям — рассказал все, как есть: и о риске, и опасности, и вероятных, вполне реальных осложнениях.
Я понимал всю тяжкую ответственность, которая ложится на меня за жизнь моего пациента, но другого выхода не было. Получив согласие Александра и его родных, я стал готовить его и сам стал готовиться к предстоящей операции, откладывать которую было весьма нежелательно, так как каждый новый день без достаточного количества притока свежей крови, а cледовательно и кислорода, усугублял тяжесть изменений в тканях спинного мозга.
Операция передней декомпрессии, которую я всегда делаю при сегментарных стенозах, в данном случае была неприемлемой. Как известно, при этой операции позвоночный канал открывается спереди путем удаления тел позвонков и межпозвонковых дисков, задние отделы которых являются причиной возникшего стеноза. Эти операции эффективны и при сдавлениях, вызванных утолщением задней продольной связки или дистрофическими изменениями в области дугоотростчатых сочленений позвоночника. У Александра имелся тотальный стеноз, который равномерно сдавливал спинной мозг на протяжении от третьего до седьмого шейных позвонков.
Я решил сделать операцию, которую ее авторы — японские хирурги — назвали расширяющей ламинопластикой, т. е. пластическим перемещением дужек позвонков, увеличивающих просвет позвоночного канала. Эта новая операция известна с 1980 года и, по данным ее авторов, у двадцати двух из двадцати четырех оперированных ими пациентов дала положительный эффект.