Выбрать главу

Шофер основательно потоптался ботинками на нижней ступеньке, потом поднялся и объявил злорадно:

— Всё, земляки, сели капитально!

Посовещавшись, люди вышли. Воды у дверей было по щиколотку, и Володька сразу же набрал в ботинки.

Деловой Димчик обошел автобус и тут же сообщил товарищам:

— Картина Репина «Приплыли»!

— Пропади она пропадом, эта Каменка! — в который раз взялся скорбить Витя Фролов. — Сидел бы в общаге с тетей Зиной, смотрел телевизор…

Нервные, утомленные дорожными неприятностями люди думали, курили, некоторые негромко переговаривались между собой. Но вот, наконец, один, за ним — другой пошли в серую с сиреневым отливом лужу, где увяз автобус.

Володька совершенно измазал липкой дорожной грязью болоньевую курточку, в ботинках звучно всхлипывала вода. Он думал о том, что устал уже до невозможности, что во всем сегодня происходящем виноват не только он сам, но и те, из-за кого ему пришлось уехать в город… Но стоило ему подумать, что они-то маются еще больше его, потому что у них-то теперь вся жизнь наперекос, Володька понял вдруг: ему все равно легче, потому что он как жил, так и живет, а его тоска и боль от жалости к  н и м… Поняв это как-то разом — умом и сердцем, — он испытал даже на некоторый миг облегчение, и даже засмеялся негромко… И так сошлось, что в этот именно момент они и вытолкнули автобус из грязи и погодившийся поблизости учитель Митя, как бы вторя Володьке, сказал удовлетворенно:

— Вот видите? Сила солому ломит, ага!

Но не дано им было сегодня доехать до Каменки. Минуты через три машину вновь занесло, развернуло поперек дороги. Шофер выглянул через окно кабины наружу и свистнул:

— Вот это да! Ну, все, ребята, не мучьте руки! — Потом включил микрофон и сказал: — Граждане пассажиры, дальше рисковать вашими драгоценными жизнями не имею права. Прошу собрать вещи и выйти из салона. Автобус дальше не пойдет… — Помолчал немного, причем в динамике было слышно его тяжелое дыхание, и добавил устало и озабоченно: — Счастливого пути, товарищи!

Димчик раскатисто захохотал, директор Дома культуры Крючков негромко заругался, учитель Митя завздыхал.

— Ну, что? — бодро воскликнул Витя Фролов, глядя на Володьку. — Пять верст нашему брату не крюк! Дунем в любимую деревню! — Он потоптался в проходе, ожидая, пока выйдут люди, и легко спрыгнул в грязь: — Приземлились удачно, ты как там, Вовик?

— Замечательно! — буркнул Володька. — Стой! — скомандовал он неожиданно сам себе и Фролову тоже. — Бабка с корзиной…

Старуха тут же передала им свою ношу и бодро припустила следом.

— Однако! — сказал Витя. — Ты, бабуся, должно быть, кирпичи везешь?

— Ага! — живо поняла намек бабка. — Картофлю с базара…

— А то у нас там нету! — желчно отозвался Витя. — Сроду из Каменки в город картошку возили, а теперь, выходит, наоборот?..

— Так мне от базара рядом — села и повезла.

— Так кому ж ты ее везешь?

— Михаилу везу Сергееву, сыну.

— А-а! — с пониманием кивнул Фролов, а Володька отметил про себя: «Не знаю».

Рядом по грязи шлепал учитель Митя и, то отставая, то несколько забегая вперед, время от времени спрашивал:

— Ну, что, молодые люди? Ну, как? Надеюсь, поездка произвела на вас неизгладимое впечатление?

— Да уж! — важно отвечал ему Володька, посмеиваясь. — Произвела, ага!

Шагах в десяти позади шел Димчик с девушкой и время от времени выкрикивал что-то без сомнения веселое, потому что девушка смеялась.

Володька неожиданно заметил, что смеркается. Все в округе приобрело серый пепельный цвет: дорожная грязь, кусты, низкие чахлые деревья. Он вздохнул и с пристальной надеждой стал вглядываться в далекие огоньки Каменки, появившиеся из-за серого темного бугра.

* * *

Каменка — райцентр сельского типа, почти деревня. Здесь совхоз, хлебозавод, райпромкомбинат со столярным цехом и ремонтный завод. Есть в райцентре и Дом культуры на пятьсот посадочных мест. Его строили с расчетом будущего культурного роста населения, а пока он бывает заполнен лишь в праздники, когда передовиков чествует начальство… В остальное время здесь крутят кино или танцуют под магнитофон.

Есть в Каменке при райпо школа-магазин. В общежитии живут десятка три учениц из окрестных деревень. Девчата, как на подбор. Каждая стрижена под мальчика, красит губы, подрисовывает глаза, пудрится. За повальную страсть к промышленной косметике райповские девчата получили в Каменке прозвище — «штамповки».

Местным парням райповские «штамповки» нравятся. Вечерами они гуляют с ними по улицам, поют под гитару, танцуют в Доме культуры.