- Сам виноват. Не понял с первого раза, - проворчала она.
- Ну спасибо! Теперь объяснила! Спустя почти десять лет!
Гроссман подорвался со стула и хотел уже, было, забрать свою чашку, как взгляд его зацепился за порхающие за окном снежинки. Илья криво усмехнулся и снова сел напротив нее.
- А хочешь по чесноку, а?
- Не хочу. Какая у бабника может быть честность? Это несовместимые понятия.
- Действительно, - улыбнулся он, но улыбка получилась какой-то неожиданно грустной. - Обвинила и вынесла приговор. Даже последнего слова не предоставила. У тебя, Великая, такого понятия как объективность не существует в словарном запасе. У тебя только собственное авторитетное мнение.
- Ну это же не твоя забота, верно?
- Ну на фоне того, что ты увела у меня Лавриненко… Это действительно мелочь. Я тогда твою Светку бросил, потому что тебя увидел. Я понятия не имел, что вы дружили. Я вообще тогда ни с кем не гулял. Думал, у нас с тобой что-нибудь получится.
Ее лицо сейчас не отражало ни одной мысли, как стилизованная венецианская маска. В то время как в голове ее творился настоящий шторм. Ей вспомнилось, как впервые увидела его в аудитории. Его группа уходила, она забежала бросить вещи. Ей показалось, ее кто-то подтолкнул к нему. Оглянулась – никого не было. Глупо смутилась, что налетела на незнакомого старшекурсника, и выскочила из кабинета. А потом вспоминала его и что-то там себе придумывала, и высматривала среди студентов до тех пор, пока Светка не показала ей «того самого урода». А ведь он прав. Она просто испугалась, что он бросит и ее.
- Ты все это сейчас на ходу придумал? – насмешливо спросила Илина. – Я поплыву, а ты отберешь Владлена. Ничего у тебя не выйдет.
Он негромко рассмеялся и пожал плечами. Что толку объяснять, если она все равно не поверит? Вернее, поверила бы любой дряни, которую ей о нем бы сказали, для чего он и сам сделал немало. Но ему – никогда. И все равно, бог знает почему, он снова ринулся объяснять, будто бы теперь это имело хоть какое-то значение.
- Слушай, - мягко проговорил он. – Мне в следующем месяце тридцатник стукнет. По-твоему мне совсем делать нечего, да? Ты думаешь, других способов отбить у тебя кинотеатр нет, кроме как соблазнить? Поверь, мои интересы несколько более широки, чем затащить очередную девку в постель. Ну хочешь, сама строй детишкам киношку. И спи спокойно, если это все, что тебе в жизни надо.
- Так ты не полезешь больше к Владлену? – довольно спросила она.
- Полезу, - хохотнул он. – Но не в этот раз. И не по твоему вопросу.
- Угу, - она кивнула. – И у Лидки выпытывать ничего не станешь!
- Черт! Это был мой коварный план! Как ты догадалась? – театрально воскликнул Илья, закинул ногу на ногу и откинулся на спинку стула. – А Гоша твой был редким козлом, так что там я тебе еще услугу оказал, между прочим.
Илина сердито прищурилась, еле сдерживая себя от того, чтобы высказать ему, что уже все было готово – заказан ресторан, отель, поездка на курорт, приглашены гости. А еще у нее было красивое платье. И она в нем была красивая. Но не хватало только жаловаться. И кому? Ему?!
Она завертела головой и фыркнула:
- Ну и где эти мастера? Они вообще собираются дверь открывать?
Сделала большой глоток уже изрядно остывшего шоколада и уставилась в окно, за которым не было видно совсем ничего – такой там бушевал снегопад.
- У тебя усы.
- Что? - очнулась она.
И наткнулась на его взгляд, которым он, кажется, пожирал ее. Потом взгляд скользнул ниже, к губам. Он криво усмехнулся и потянулся за салфеткой. Протянул ей и проговорил:
- От шоколада усы. Не то чтобы тебе не шло… Прикольно смотрится. Но я ловлю себя на мысли, что хочу его слизнуть. А тебе это может не понравиться.
Илина резко выхватила из его рук салфетку, утерла губы и неожиданно для себя самой легко рассмеялась. Смеялся и он. Громко, от души. Продолжая смотреть на нее. А когда смех замер в тишине кафе, и только песенка на немецком языке очень тихо и очень весело лилась среди шоколадных скульптурок и между столиков, Гроссман негромко вздохнул и сказал:
- Машины, чувствую, если и найдем, то не откопаем.
- И что делать будем?
- Не имею ни малейшего представления! – это прозвучало почти торжественно. Его глаза чуть вспыхнули, и он вдруг подмигнул ей. – Может, еще чего-нибудь… шоколадного?
- А может, - она запнулась, - может, где-нибудь еще?..
Илья медленно кивнул. Медленно протянул ей раскрытую ладонь и медленно произнес:
- Только, пожалуйста, ты учти, что сейчас это… это будет все очень серьезно… И если тебе не надо, то лучше сразу отменить…
- Учту, - ответила Илина и вложила свои пальцы в его ладонь.
- Правда?
- Я тебя когда-нибудь обманывала?
- Ни разу. Я всегда знал, что от тебя добра не жди, - расхохотался он.
- У тебя еще есть шанс остановиться, - улыбнулась и она.
- Да черта с два его теперь остановишь, - восторженно прошептал Мастер из-за своей стойки и обернулся к Подмастерью, - книгу, коллега! Срочно! Открывай последнюю страницу!
Подмастерье подлетел к нему с фолиантом и открыл в нужном месте. Мастер зажмурился, скрестил пальцы и продекламировал:
- И жили они долго и счастливо и умерли в один день!
- Нет, Мастер.
- Что? – Мастер распахнул глаза и в ужасе уставился на Подмастерье. – Не может быть! Как же так, а?
- Они умерли в разные дни. Но одного месяца.
- Это единственная поправка? – напряженно уточнил Мастер.
- Да, Мастер! – торжественно кивнул Подмастерье и, глухо захлопнув книгу, сунул ее подмышку.
Мастер икнул. Подпрыгнул. Кончик его колпака весело взмыл над головой. Но он тут же принял свой самый невозмутимый вид, хотя глаза светились… счастьем.
- Думаю, Правление и это удовлетворит, - наконец, проговорил он и дружески потрепал Подмастерье за плечо.
Конец.